Серое братство - страница 5

Спохватились боги, навели порядок на земле и у себя на небе. Люди отдышались, и с удвоенной энергией стали плодиться и размножаться. Из пучин морских появились новые острова и континенты взамен старых, где все погрязло в грехах и разврате. Зародились племена, давшие жизнь народностям, и от которых пошли почковаться новые королевства, а затем и страны. Цивилизация шагала ускоренными темпами. Теперь людям нужны были наставники в их мирских делах. Поклонение небожителям считалось лучшим вариантом заставить людей поверить в богов. А если повезет — то в одного, самого лучшего и достойного. И обязательно молились, приносили жертвы, мучились от сознания собственного бессилия, спрашивали совета у заоблачных высот. Ведь богам так хотелось услышать слова признания за проделанную работу. И каждый из них втайне мечтал, что люди выберут именно его, любимого и почитаемого

Но не углядели боги, как два самолюбивых ангела вырвались из услужения и спустились на твердь земную. Одновременно, но в разных частях материка, прозванного Пафлагонией. Так появились святые Доминик и Патрик. Гордецы взлелеяли свой культ, и люди стали молиться им, а не богам. Ну не могли они взять в толк, зачем спрашивать совета и жаловаться на жизнь небесам, если рядом живет живое воплощение богов, которых никто и в глаза не видел. А Доминика видели. И Патрика видели. Говорят, кому-то из счастливцев удалось даже прикоснуться к ним, поцеловать руку. И даже почуять сладковатый запах, который источала эта самая рука.

Ангелы были лишены бессмертия за свое коварство, и ушли в мир иной, как и подобает всем людям. Ушли в почете и хвале, оставив после себя идеи, планы, многотомные труды, святые книги, по которым должны были жить их последователи и почитатели. Только вся беда была в том, что эти новоявленные святые признавали людьми только тех, кто набивал шишки на лбу, усердно поклоняясь живым представителям небес. Из-за этого люди передрались друг с другом. Одна часть Пафлагонии проповедовала культ святого Доминика, чьим символом стал венок из алых роз, другая часть лелеяла святого Патрика, выбравшего в качестве отличительного знака орнамент из белых роз на голубом фоне. Розы на континенте считались символом святости и мученичества. И кто у кого «стянул» идею — до сих пор остается неизвестным. Да и были ли Доминик и Патрик такими уж мучениками? По возможности, об этом никто старался не спрашивать, а больно ретивых успокаивали холодной сталью или кистенем.

Но война все же вспыхнула.

Армия Белой Розы лупила своих противников до посинения, потом все происходило с точностью до наоборот. Вместо того чтобы думать, изобретать, учиться, рожать и воспитывать детей, люди совершали мерзкие поступки, бесчеловечные в своем проявлении. Они отрывали друг другу головы и бахвалились своими «подвигами». Никто уже не помнил, из-за чего разгорелся сыр-бор. Осталась лишь обида, боль и жажда мести за поруганные святыни и дома.

Сложилось так, что реальные исторические личности Доминик и Патрик никогда не ладили друг с другом, а со временем их разборки из словесных перепалок переросли в ненависть. Каждая строчка книг, написанных ими, дышала злобой и едкими колкостями в адрес оппонента.

Как сказал один из богов с горькой усмешкой: «приоритеты определились».

Сначала в Таланне мне все давалось с трудом. Я никогда не находился в больших городах больше одного дня, и толчея на улицах, вонь, несущаяся из выгребных ям и сточных канав, бестолковое передвижение людских масс из одной части города в другую с неясными целями приводили меня в тихое бешенство и угнетало меня. С каждым днем все больше и больше хотелось скрыться в таежных дебрях.

Что удивительно — я оказался способным к учебе. А ведь я не ожидал таких успехов от себя. Материал, читаемый на лекциях, я запоминал с лету, что освобождало меня от необходимости записывать унылые слова учителей. Письменная грамота упорно не давалась, смеясь над корявыми рядами строчек и ужасным слогом.

Я жил в небольшой каморке в общинном доме господина Геспиода за четыре медяка в месяц с тремя друзьями, такими же студентами, как и сам. Их звали Шип, Игла и Колючка. Наша четверка славно куролесила по Таланне, а похождения обрастали нелепыми байками, небылицами и приукрашенными историями. Впрочем, кто же откажется от такого способа заявить о себе?