Серп - страница 35

Мне бы не хотелось, чтобы преступность вернулась, но я устала от того, что мы, серпы, являемся единственными поставщиками страха в нашем обществе. Небольшая конкуренция не помешала бы!

— Из дневника почтенного серпа Кюри

— Чувак, я тебе говорю — все только об этом и толкуют. Они считают, что ты решил стать серпом, чтобы отомстить всей школе!

В марте, в один из тех редких дней, когда серп Фарадей разрешал ученикам немного развеяться, Роуэн встретился со своим другом Тайгером, который за три последних месяца не поставил ни одной кляксы. Стояла чудесная погода. Друзья бросали мяч в кольцо в парке неподалеку от дома Роуэна. Фарадей запретил своему ученику посещать родных; впрочем, даже если бы и разрешил, он бы туда не пошел.

Роуэн бросил мяч Тайгеру.

— Я совсем не поэтому стал учеником серпа.

— Да мы-то с тобой это знаем, но люди верят, во что хотят верить. — Тайгер ухмыльнулся. — Передо мной теперь все расстилаются, потому что я твой друг. Думают, через меня смогут получить доступ к твоему кольцу. Как говорится, не подмажешь — в гробик ляжешь.

При мысли о Тайгере в роли посредника Роуэн чуть не расхохотался. Он так и представил себе, как приятель выдаивает из сложившейся ситуации всю выгоду до последней капли. Ведь наверняка потребует с народа плату за свои услуги!

Роуэн перехватил мяч и кинул в корзину. После переезда в дом серпа он ни разу не играл в баскетбол, подрастерял меткость. Зато какие у него мышцы! Роуэн никогда еще не был так силен, как сейчас. И выносливость ого-го, а все благодаря бокатору.

— Ну что — когда получишь свое кольцо, ты же дашь мне иммунитет, а? — Тайгер бросил мяч в корзину и промахнулся — ясное дело, намеренно. Он нарочно поддавался Роуэну.

— Во-первых, я не знаю, выберет ли серп Фарадей меня. А во-вторых, я не смогу дать тебе иммунитет.

Тайгер с искренним изумлением уставился на приятеля:

— Что? Почему не сможешь?

— Потому что нельзя заводить любимчиков.

— А для чего ж тогда человеку друзья?!

На площадке появилось несколько других ребят. Они спросили, нельзя ли им присоединиться к игре, но, заметив на руке Роуэна браслет, тотчас же пошли на попятный.

— Пожалуйста, играйте, — сказал старший из них. — Не будем вам мешать.

Да что же это такое?!

— Нет, ребята, присоединяйтесь…

— Не-е… пойдем куда-нить в другое место.

— Я сказал, давайте играть! — рявкнул Роуэн. И увидел в глазах паренька такой страх, что моментально устыдился.

— А… ага, давайте… — промямлил паренек и обратился к друзьям: — Слышали, что вам сказано! Играем!

Они послушно вышли на площадку и старательно играли в поддавки — в точности как Тайгер. И вот так будет всегда? Значит, теперь Роуэн даже собственным друзьям внушает такой страх, что они не осмеливаются бросить ему вызов? Единственным, кто не боялся ему перечить, оставалась только Цитра.

Роуэн вскоре потерял интерес к игре, и они с Тайгером ушли. Приятель находил все происходящее забавным.

— Чувак, ты больше не листок латука, ты ядовитый паслен! Злой чеснок!

Тайгер был прав. Если бы Роуэн приказал этим ребятам стать на четвереньки и вылизывать асфальт, они бы так и сделали. Такая власть и пьянила, и ужасала. Роуэн гнал от себя мысли об этом.

Он и сам не понимал, что его толкнуло на следующий поступок — то ли нежелание мириться с изоляцией, то ли потребность принести хотя бы кроху своей прежней жизни в жизнь нынешнюю.

— Хочешь пойдем ко мне, в дом серпа?

Тайгер засомневался.

— А он не будет против?

— Его сейчас нет дома, — ответил Роуэн. — Он сегодня на прополке в другом городе. Вернется поздно.

Роуэн понимал, что серп Фарадей с него шкуру спустит, если узнает, что он кого-то приводил в дом. От этого желание пойти наперекор учителю только усилилось. Роуэн вел себя таким паинькой, выполнял все распоряжения… Пора сделать что-то, чего хочется самому!

Дом оказался пуст. Цитра, тоже получившая выходной, куда-то ушла. Сначала Роуэн пожалел об этом — он хотел познакомить с ней Тайгера — но потом подумал: «А вдруг они друг другу понравятся? Что если Тайгер возьмет и очарует ее?» Приятель умел обращаться с девушками. Однажды он даже уговорил одну поставить вместе с ним кляксу, — а всё только затем, чтобы потом хвалиться: «Девчонки передо мной так и тают! Прямо лужицами растекаются — в буквальном смысле».