Сёши 2. Черновик - страница 8
Утром Какаши благодушно листал красную Ичу, лопал печёные баклажаны и никуда особо не торопился. Самый подходящий момент, чтобы подкатиться с просьбой. Я собирался немного похлопотать о приятеле.
- Какаши-сан.
- М-мм?..
- Это насчёт ребят из школы.
Он нехотя оторвался от книжки.
- А что с ними не так?
- Всё так. Можно мне иногда приглашать друзей в гости?
Оценив предположительный масштаб ущерба от налёта малолеток, отец пожал плечами.
- Почему бы нет? Валяй. Но если захочешь позвать Узумаки, сначала попроси разрешения у Сатоми-сан.
- Спасибо большое!
Это была победа. Пусть и небольшая.
Наруто Какаши тихо не одобрял. Он никогда не выговаривал мне за неподходящую компанию, но в его рейтинге приятности несчастный джинчурики явно обретался где-то между каракуртами и сколопендрами. Мне же до зарезу требовалось, чтобы отец попривык к Узумаки и увидел его с хорошей стороны. Придуманный план требовал времени и небольшой доли рукотворного везения.
Первый этап прошёл неплохо - доступ к дому получен.
Какаши окончательно вынырнул из творчества Джирайи и задумчиво наблюдал, как я упихиваю свой обед в коробку, а коробку заматываю в фурошики.
- Хорошо, что у тебя появились друзья в школе.
- Ага!
Он неуверенно замялся.
- Прости, мелкий, но теперь мне придётся уходить надолго. Сложное задание.
Блин! Плохая новость. И так не вовремя. Скоро летние каникулы, я собирался развести его на занятия по ниндзютсу.
- "Надолго" - это сколько?
- Две недели. Возможно, больше.
Отстой!
В школу плёлся хмурый. Предстоящий отдых не радовал.
Пришлось пообещать вести себя хорошо, пока Какаши нет дома: не волновать учителей, не доводить слуг, не попадать в больницу и в полицию... Отец поверил под честное слово, не хочу облажаться. А значит, про намеченное веселье придётся забыть - никакого чемпионата школы по бегу на ходулях, никаких шуточек над одноклассниками во время испытания храбрости и главное - придётся быть паинькой во время похода в горы. Я тоскливо вздохнул.
И тут мир вздрогнул.
Ощущение было такое, словно в ухо со всей дури завопили: Берегись!
Почти не сбившись с шага, я сдвинулся к обочине. Присел, поправляя застёжку обуви, и обгляделся. Что несёт угрозу? Какой-то звук? Нет. Что-то замеченное краем глаза?.. Среди людей?.. Написанное на вывеске?.. Нет, не то. Какой-то запах? Пахло нагретым маслом и мисо из ближайшей закусочной... Прошедшим ночным дождём... Десяткоми людей... Ещё мокрой травой, деревьями... и тонкой, едва уловимой, цветочной сладостью... Ничего особенного.
Я поднялся. И чего переполошился? Всё, как обычно.
Принадлежность сладковатого запаха вспомнилась только возле школьных ворот. Так пахли маленькие белые цветки на длинных стебельках. Небольшое растение, обитало на подоконнике у одной моей знакомой. В пузатом горшке торчала розетка двойных листьев похожих на створки раковины, зелёных снаружи и красноватых изнутри.
Дионея - Венерина Мухоловка.
Хатаке Какаши и банда похитителей
Фунено Дайкоку чувствовал себя неуютно. Бедняга чунин совершенно не хотел командовать двумя джонинами и двумя токубетсу джонинами. Но на его несчастье, во всех ситуациях (за исключением боевых) старшим группы считался именно толстячок-разведчик.
Страну Звука уже обозначили как враждебную территорию - связанные с ней миссии понемногу сворачивались, а новые набирались крайне неохотно. Наше задание предполагало длительное нахождение в столице Ото и требовало специфических умений из арсенала разведки. Мы терпеливо ждали распоряжений, но задача убедить нас учиться вызывала у чунина ступор.
- Фунено-сан, - миролюбиво заметил Асума, - раз уж вы обладаете наиболее полной информацией, не сочтите за труд и введите нас в курс дела. Что же касается подготовки... здесь мы с благодарностью полагаемся на ваши советы.
Кажется, в переводе на привычный язык это означало: "Прекрати мяться, изложи задачу и раздай указания!"
Однако, не зря наш бородач столько времени проторчал среди манерных аристократов! Я восхитился его светскостью и согласно поддакнул. Ямаширо и Абураме, сидящие рядышком в своих одинаковых зелёных очках, согласно заверили робкого командира в своём абсолютном внимании.