Сесил Родс — строитель империи - страница 15

На алмазных копях Родс столкнулся с самыми разными людьми. Сколько оттенков кожи, сколько социальных типов, характеров! Он постигал сложную науку — управлять. В первую очередь африканцами, теми, кто составлял основную человеческую массу на громадном материке, где ему предстояло прожить свою жизнь. Конечно, Родсу чем-то помог опыт, приобретенный в Натале на хлопковой плантации, хотя и был этот опыт невелик.

В сущности, только тут Родс увидел, сколь многолико население Южной Африки. Там, в Натале, он сталкивался только с соотечественниками — англичанами, а из коренного населения — с зулусами, это был их край. Представителей других африканских народов там почти не было. А тут, в Кимберли, кого только не увидишь. «Тут бушмены, коранна, готтентоты, гриква, ботлапинги, дамара, баролонг, барутсе, бакатла, баквена, бамангвату, бапели, магалака, батсветла, баганана, басуту, магваба, мазулу, масвази, матсветства, матонга, матебеле, мабаса, мампондо, мамфенгу, батембу, макоса и многие другие», — писал из Кимберли священник-африканец Гвайи Чамзаше. Европейцы обычно всех их именовали «кафрами» — «неверными», как их прозвали когда-то арабы. Это была разноязыкая, пестрая масса.

На алмазных копях, может быть, впервые в истории Африки со времени строительства египетских пирамид встретились в общем труде представители такого множества народов. Там начиналась первая промышленная революция в Африке. Это был и первый шаг к созданию африканского пролетариата. Там, в Кимберли, в 1882 году произошла забастовка рабочих-африканцев, наверно, первая на всем континенте

Межплеменная вражда, драки «ветеранов» с вновь прибывшими… К тому же африканцы видели жизнь белых старателей — с пьянством, поножовщиной, воровством. Гвайи Чамзаше писал: «Жизнь — как цветных, так и белых, — была столь жестокой, что, как мне представлялось, это место подходило лишь для тех, кто решил продать свою душу за серебро, золото и драгоценные камни, или для тех, кто решил променять свою жизнь на преходящие удовольствия… Вы слышите только проклятья, божбу, стенанья и крики «ура» — по поводу встречи вновь прибывших, из-за драк, из-за появления женщины, из-за найденного алмаза…»

Принудительный труд в Кимберли еще не был введен. Как его введешь, когда многие народы по соседству еще независимы, не «покорены». Зачем же тогда африканцы шли на копи? Из уже завоеванных европейцами областей — за деньгами для уплаты налога. Из племен, еще сохранявших независимость, — чтобы купить оружие. Гвайи Чамзаше писал: «У тех, кто приходил из далеких глубинных районов: у баквена, бамангвату, мапели, матебеле и других, была одна-единственная цель — добыть ружья. Многие из них оставались здесь не дольше, чем это нужно было, чтобы заработать шесть или семь фунтов стерлингов для покупки ружья. Поэтому вы каждый день видите, как сотни людей покидают район алмазных россыпей и столько же других приходят сюда с севера».

Как тут управлять рабочими-африканцами? Не понравится им что-то — они просто уйдут! Но Родс справлялся — на зависть многим старателям.

Поначалу в лагерях старателей не было белых женщин. Но зато когда они появились!.. Первую встречали как королеву. Толпа аплодировала ей, люди влезали на повозки, на кучи мусора, чтобы получше разглядеть ее. Потом женщин стало больше, и все же они еще долго оставались малодоступными, но бесконечно желанными. Когда в Кимберли начали открываться бары и гостиницы, их посетители и обитатели высыпали на улицу поглазеть на любую неплохо выглядевшую женщину.

Как-то в Кимберли появилась белокурая красотка. Каждому, кто захотел с ней познакомиться, она говорила: «Можете повидать меня вечером в баре Грейбитгеля». Новость быстро распространилась, и вечером бар был набит битком. Увидев такое, даже сама героиня растерялась. Кто-то предложил решить дело аукционом. Героиню водрузили на ящики с шампанским. И начался торг.

— Пять фунтов и ящик шампанского!

— Шесть фунтов и бочонок бренди!

— Десять фунтов!

— Двенадцать фунтов!

— Двадцать фунтов и два ящика шампанского!

Последнее слово осталось за старателем, который, потрясая над головой пачкой банкнот, закричал: