Сесил Родс — строитель империи - страница 36

И действительно, известный охотник Фредерик Силус годами путешествовал по междуречью, и ни один из местных жителей не тронул волоска на его голове. То же самое можно сказать о многих других охотниках, торговцах, миссионерах.

Так было «в мирное время». Ну а в неспокойное? Эдуард Мор как раз побывал у ндебелов в такую пору — в 1869 году, когда Мзиликази, отец Лобенгулы, уже умер, но еще не определилось, кто же будет его преемником. Обстановка в стране накалилась, ожидали схваток между дружинами.

Высший совет народа ндебеле вызвал тогда находившихся в стране европейцев и велел им собраться вместе в поселке Мангве. «Сначала я принял эти распоряжения как величайшую несправедливость и крайний деспотизм, — пишет Мор, — но впоследствии убедился, что они клонились к безопасности белых. Дело в том, что туземцы действительно… хотели предохранить иностранцев от какого-либо несчастья. Смерть хотя бы одного из них могла вызвать неприятные столкновения с английским колониальным правительством, и этого старались всеми силами избежать».

Мору не пришло в голову вспомнить, что, оберегая европейцев от той братоубийственной войны, которая вот-вот должна была разразиться в стране ндебелов, этот народ мог считать европейцев причастными к кровопролитию. Ведь реальным претендентом был только Лобенгула. Но из уже захваченных европейцами областей Южной Африки пошел слух, что там скрывается его старший брат Нкулумане, которого ндебелы считали покойным. В Трансваале нашелся даже самозванец, выдававший себя за Нкулумане. Естественно, что все, кто по каким-либо причинам не хотел воцарения Лобенгулы, стали выступать за его соперника.

Мзиликази умер в 1868-м, а Лобенгула смог окончательно утвердиться лишь в 1870-м, в тот самый год, когда Родс приехал в Южную Африку. Полтора года в стране царили раздоры, и у ндебелов были основания полагать, что слухи о Нкулумане подогреваются европейцами. Но Лобенгула держался дружелюбно.

Эдуард Мор повидался с ним 6 октября 1869 года и рассказал, какое впечатление произвел на него «будущий царь ндебелов». Лобенгула еще не мог обеспечить ему безопасное передвижение по всей стране, но «хотел показать себя в высшей степени любезным. Он выразил мне сочувствие, что в настоящее время ничего не может сделать для исполнения моих желаний, но просил меня не беспокоиться… во всяком случае, мне не придется ждать долго».

По словам Мора, если Лобенгула и не был знаком с выражением «noblesse oblige», то действовал именно так.

Во время обеда Лобенгула обратил внимание на медальон, висевший на шее у Мора, — портрет его матери. Узнав, что она умерла, сказал:

— Да, белые счастливы. Ваше искусство так велико, что вы видите даже тех, кого давно уже нет.

Мор заметил: «И в нашем цивилизованном обществе не каждый мог бы выразиться с таким тактом».

Многое изумляло Мора. Например, «как хорошо туземцы знают все, что происходит у них в стране».

С впечатлениями Мора в давние времена познакомились и российские читатели. Издатель И. В. Алферов писал: «На издание русского перевода с тем же изяществом и роскошью, как это сделано за границей, я не жалел никаких расходов. Могу даже засвидетельствовать, что рисунки, находящиеся в сочинении Мора, напечатаны у нас лучше, чем за границей». Перевели молниеносно: предисловие к немецкому изданию подписано автором в Бремене в марте 1875 года, а на русском переводе отметка «дозволено цензурою» датирована 3 ноября того же года.

…В 1870-м Лобенгула утвердился в качестве инкоси — верховного правителя. Ндебельские посланцы разыскивали Нкулумане повсюду, даже далеко за пределами междуречья, но так и не нашли его. Должно быть, он, как и предполагалось раньше, был убит еще в детстве из-за каких-то раздоров в верхах ндебельского общества.

Придя к власти, Лобенгула не сразу стал подозрительным к европейцам. Он стремился лишь упорядочить отношения с ними, поставить их под свой контроль. Известно «Объявление Лобенгулы охотникам и торговцам». В нем говорилось:

«Все путешественники, охотники или торговцы, желающие попасть в страну матебеле, должны идти по главной дороге, идущей из Ба Мангвато к сторожевому посту Маньями, где они обязаны сообщить о себе обычным порядком и получить позволение идти к месту пребывания короля и просить об отдельном разрешении для каждого. За право охоты в районах к югу и западу от реки Шашани будет взиматься одно ружье стоимостью в пятнадцать британских фунтов стерлингов, мешок пороха и ящик патронов. Постройка домов допускается лишь по специальному королевскому разрешению».