Сесил Родс — строитель империи - страница 38
Когда старший из африканских проводников и носильщиков говорит, что он и его люди не хотят идти дальше — на земли другого племени, Алан наводит на него ружье.
— Пойдешь, или я буду стрелять.
Затем Алан начал, никого не спросив, охотиться на землях этого племени. А когда к нему пришел вождь и попросил о встрече, Алан принялся кричать, чтобы слышали все кругом:
— Что это такое — так нагло тревожить меня? Да как он смеет беспокоить такого важного человека?
Потом Алан объясняет своим друзьям, что он затем и кричал, «чтобы произвести впечатление».
А когда за ним, незвано вторгшимся на эти земли, вождь послал отряд воинов, Алан думает отравить их стрихнином. Только вот стрихнина у него оказывается маловато…
И ведь так поступает и думает не человек из отбросов общества, а герой романов для юношества. Обмануть, надуть «дикаря», «варвара» — многие ли считали это зазорным?
Встречались, конечно, и такие, кто особенно бережно относился к доброй славе своего имени и старался ничем его не запятнать.
Среди миссионеров были и просто подвижники — легкое ли дело уехать из Европы в глубь тогдашней Африки, и не на месяц, не на год, а на всю жизнь! Но ведь и они считали, что у африканцев, собственно, нет никаких духовных ценностей. Исходили из того, что можно и нужно сломать весь строй их духовной жизни.
Каковы бы ни были помыслы европейцев, которые первыми проникали на африканские земли, объективно они прокладывали путь тем, кто шел вслед за ними. Киплинг поэтизировал этих людей, видя в них имперский авангард.
Но если это понимали Киплинг и Родс, то ведь начинал понимать и Лобенгула. До него все время докатывались вести о том, какая судьба постигла африканские народы, на чьи земли белые приходили сперва тоже только как миссионеры, охотники, торговцы, натуралисты, путешественники…
Первые годы правления Лобенгулы совпали с началом раздела Африки. В междуречье все громче слышался рокот приближавшихся колониальных войн. И Лобенгула его слышал. Мог он не изменить отношения к белым?
С конца семидесятых годов появились уже явные признаки приближения угрозы. В 1877-м Англия аннексировала Трансвааль, и уже на следующий год британский администратор Трансвааля послал к ндебелам экспедицию во главе с капитаном Паттерсоном. Ему поручалось уговорить Лобенгулу снять запреты на передвижение англичан по стране. Паттерсон и его спутники должны были добиться от Лобенгулы разрешения пересечь всю территорию ндебелов и добраться до водопада Виктория на Замбези.
В состав экспедиции был включен никому тогда еще не известный молодой, человек по имени Райдер Хаггард, мелкий английский колониальный чиновник в Трансваале. Но перед самой отправкой выяснилось, что дела службы задерживают его.
По пути к Лобенгуле Паттерсон тщательно осматривал те места, через которые проезжал. «Страна богата природными ресурсами, — писал он, — имеет отличные, хорошо орошаемые почвы, прекрасный климат, ее растительный мир очень разнообразен… Пышно цветут хлебное дерево, пальмы, оливковые деревья и все виды плодовых деревьев… В районах Машона и Тати много золота. Кроме того, страна богата железом».
Лобенгула отнесся к экспедиции с подозрением. Паттерсону не удалось добиться разрешения свободно передвигаться по стране. Но он все же требовал, чтобы ему позволили отправиться к водопаду Виктория. Лобенгула ограничился советом не делать этого и предупредил, что дорога опасна, по пути немало отравленных колодцев.
Паттерсон не внял увещеваниям и отправился к Замбези. На восемнадцатый день пути экспедиция погибла. По слухам из тех мест, они напились из отравленного колодца.
В Англии решили, конечно, что экспедиция была истреблена по приказу Лобенгулы. Но доказательств не было. Британские власти послали Лобенгуле несколько запросов, но он категорически отрицал свою причастность.
Легко представить себе чувства Райдера Хаггарда, когда он понял, что только чудом избежал гибели. Может быть, поэтому в романе «Копи царя Соломона», написанном им через несколько лет, да и в других его произведениях междуречье Замбези — Лимпопо предстало страной таинственной и неприветливой к белым людям.