Сесил Родс — строитель империи - страница 54
— Они должны быть моими глазами, ушами и ртом.
Бабиян, по словам инкоси, обладал прекрасной памятью. К тому же он был родственником Лобенгулы и в одной из схваток спас ему жизнь. А Мчете слыл прекрасным оратором. Переводчиком Моунд взял Йоханнеса Коленбрендера, торговца из Наталя.
Послы должны были доставить «Белой королеве» письмо от Лобенгулы. В нем говорилось:
«Лобенгула хочет знать, действительно ли существует королева. Некоторые из людей, приходящих в его страну, говорят, что она существует, а другие отрицают это.
Узнать правду Лобенгула может, только послав свои глаза посмотреть, существует ли королева.
Его глаза — это его индуны.
Если королева существует, Лобенгула может просить ее совета и помощи, так как его очень тревожат белые люди, которые приходят в его страну и просят разрешения добывать золото».
Кончалось письмо просьбой, от которой Лобенгула потом отказывался. Она звучала так: «При нем нет никого (из белых людей. — А. Д.), кому можно было бы доверять, и он просит, чтобы королева послала какого-нибудь своего представителя». Может быть, эту просьбу кто-то из местных белых вставил в письмо, не разъяснив ее Лобенгуле?
…Оба посла немолоды. Старшему — Бабияну, — как считали европейцы, семьдесят пять лет, младшему — Мчете — шестьдесят пять. У Мчете к тому же плохое сердце и слоновая болезнь. Но оба безропотно облачились в европейские костюмы и отправились в путь.
В карете ехали по Трансваалю. Претория, Йоханнесбург. Президент Крюгер оповещен о необычном посольстве. Но с билетами в дилижанс все равно заминка. Как это: ниггеры — и вдруг поедут на внутренних местах… Самим послам плохо: от непривычно долгого сидения у них страшно распухли ноги. Моунд всячески хвалил Бабияна:
«Славный, обаятельный старик, всегда готовый сделать все, о чем его просят, всегда в добром настроении, один из самых бескорыстных людей, каких я когда-либо встречал. Он всегда отказывался от подарков».
О способностях Мчете, второго посла, Моунд тоже был высокого мнения, вот только характер у него якобы оказался труднее. Но легко ли быть всегда в хорошем расположении духа, если у тебя слоновая болезнь и больное сердце, а ты блуждаешь по совершенно чужим странам, где тебя никто не понимает и смотрят на тебя, как на диковинного зверя. Ты целиком зависишь от провожатого, белого человека, которому вообще-то не до тебя. И как скованно чувствуешь себя в чужеземном облачении, в костюме из синей саржи…
Кимберли. Железная дорога, поезд, локомотив. Какое громадное напряжение они, должно быть, испытали. Ливингстон вспоминал, как несколько человек из народа, соседнего с ндебелами, решили отправиться в Англию вместе с ним. Он взял только одного, по имени Секвебу. Ливингстон не мог нарадоваться: «Секвебу быстро запоминал английские слова и стал любимцем как матросов, так и офицеров». И все же «постоянное напряжение», в котором оказался Секвебу, писал Ливингстон, привело к тому, что «он сошел с ума», прыгнул за борт и погиб…
Но послы Лобенгулы справились. Иногда в их глазах мелькает ужас, но они быстро его подавляют. Чтобы не выдать себя, не показать свою слабость, Бабиян первые полчаса в поезде стоит, высунувшись из окна.
В Кейптауне — заминка. Ждут неделю, другую… Потом выяснилось, что задержка — дело рук Родса. Известие о посольстве было для него большим ударом, раздосадовало и взбесило его. Он уже и без того встретился с кучей трудностей. Миссионеры, узнав о продаже огнестрельного оружия Лобенгуле, резко осудили Родса. Не помогли заверения его сторонников, что ндебелы все равно не умеют стрелять и в их руках тысяча ружей не представляет реальной опасности.
Но главное, группа Гиффорда — Коустона вела в Лондоне яростную кампанию против Родса, и не без успеха. Так что посольство было ему совсем некстати. Был пущен слух, что они — не индуны и что поэтому на них никак нельзя смотреть как на полномочное посольство. А сопровождавшего их Моунда Джон Моффет назвал феноменальным лжецом. Вероятно, так оно и было, только вот позволил бы себе Моффет столь сурово осуждать Моунда, если бы тот был человеком Родса?