Сестра моего брата - страница 9

Я согласилась.

Дома… всё оказалось не так. Нет, там и в самом деле прошло лишь несколько минут и ничего не успело измениться. В этом-то и проблема. Измениться успела я. Но как доказать папе, что я способна сама принимать за себя решения? Как объяснить маме, что взрослый оборотень здоровее любого смертного, что моя астма давно в прошлом, что приступы головокружения и слабости сейчас в основном связаны с близостью холодного железа?

Как сказать им, что порой я должна, что я обязана исчезать на целую ночь, а то и несколько ночей?

Первые месяцы были… сложными. Но они любили меня, и это стоило всех усилий.

А потом Димка застал свою «сестрёнку» в момент превращения.

Мне даже не понадобилось ничего объяснять. Откуда этот молодой смертный знает столько о потустороннем мире? Порой мне кажется, что он понимает куда больше меня самой. Дмитрию хватило одного взгляда, чтобы уяснить суть.

Холодный, холодный вопрос: «Где моя настоящая сестра?»

Моё запинающееся: «Н-не знаю».

Он развернулся и ушёл. Я не сразу поняла, что потеряла брата. То есть совсем его потеряла.

Вспоминая сейчас о прошлом, я гадаю: надо ли мне извиняться перед тем фейри, которого я когда-то пыталась убить? За правду глаза не выклёвывают. Или если уж выклёвывать, то не только за неё.

Трепет паутинки, предупреждающий о приближении филина. Он будет здесь через пару минут. Я отбрасываю воспоминания о прошлом, застываю на ветке.

В сотый раз прикидываю соотношение сил.

Я крупнее обычной серой неясыти, но не намного. Размером я примерно… ну, от макушки до кончиков когтей я в длину столько же, сколько будет от локтя до кончиков пальцев моей госпожи.

Уж не знаю, каков размерами настоящий филин Маккиндера, но в том, что служит мастеру охоты, поместятся три молодые неясыти. И это если мы говорим только о размерах. А есть ещё скорость, сила, умение, опыт. Магия, в конце концов.

Единственное, что на моей стороне, — естественный темперамент. Хорошо быть злобной и агрессивной по природе. Серые неясыти считаются одной из самых сложных птиц для фотографов, поскольку, защищая гнездо и охраняя птенцов, они атакуют с самозабвением берсерков. Это полезное качество я унаследовала в полном объёме. Не уверена, правда, в птичьей ли натуре тут дело или же в характере милейшего создания по имени Дарья Шувалова.

Тень звука. Тень движения. Огромный филин летит над тропой, прекрасный в своём охотничьем скольжении.

Не давая себе времени задуматься, срываюсь с ветки и с криком, заставившим содрогнуться деревья, падаю ему на спину. Злость. Боль. Вина.

Комок перьев, рвущих тело когтей, хлещущего клюва. Я пытаюсь убить птицу, которой дважды обязана жизнью, и стыд, смешанный с ощущением чего-то непоправимого, неправильного, лишь ещё больше подхлёстывает ярость.

Ещё один крик, сопровождаемый волной дробящей кости магии, — но он выдерживает атаку, как будто та ничего не значит, подминает меня под себя, сжимает бока огромными страшными когтями. Выпрямляется, распахнув для равновесия крылья… И падает на меня тяжёлым мешком перьев.

Смертная чародейка с моим лицом стоит над нами, глядя внутрь себя измученным взором. И тоже падает, достигнув наконец предела выносливости. Я с трудом выбираюсь на волю, расправляю смятые чужими когтями конечности. Удивительно, но я почти не пострадала. Теперь, глядя назад, на эту короткую, безумную схватку, понимаю, что он старался не причинить мне вреда. Хотел обездвижить, а не ранить.

Вина, сомнения и боль поднимаются приливом. Госпожа моя, простите, высокая моя хозяйка, что же я делаю…

Со страхом касаюсь клювом груди филина, но смертная, как и обещала, использовала то же заклинание, что и на теневых гончих. Он всего лишь спит.

С неохотой оставляю старшую птицу, подхожу к своей «добыче». Смотреть на неё без содрогания не могу, но есть вещи, которые исчерпываются словом «должна».

Как маленькой, избитой сове унести в безопасное место тело взрослой девушки? Больно вспоминать, но и этому меня научил филин Маккиндера. Тогда, над пиками забвения. Есть вещи, которые для фейри зависят лишь от точки зрения. Верность. Время. Форма.