Сестры? No way! - страница 20

Боб примчался быстрее, чем через пятнадцать минут. Он постучал в дверь, как всегда делал это. Дверной звонок в их доме не работает уже несколько лет, поэтому у него привычка не звонить, а стучать. Я так разволновалась, что не ответила сразу и ждала, когда он постучит еще раз. Но когда во второй раз раздался его стук, я моментально распахнула дверь. В руках у него была целая охапка ромашек. Я обожаю эти цветы. Как это ему удалось сорвать такое количество за столь короткое время? Протянув их мне, он произнес:

— Для девушки, которая любит меня. Я засмеялась.

— Мы же установили, что ты любишь меня. Я ничего такого не говорил, — сказал он.

— Пока не говорил. Ладно, иди сюда и поцелуй меня.

Потом мы долго-долго болтали. Я рассказала ему все подробности о том, что происходило в нашей семье с тех пор, как мы последний раз разговаривали с ним, я имею в виду нормальную беседу, а не холодные несколько слов, которыми мы обменялись при нашей последней встрече в книжном магазине.

Потом я спросила, как он считает, мне нужно поступить в этой ситуации с Алвой.

Он поставил на стол чашку с чаем и сказал:

— Эшли, ты рассказала мне так много всего, но ни разу не упомянула о том, что у Алвы есть друг.

— Ну, видимо, есть. Я думаю, он должен знать обо всем. И его родители тоже. Я даже не подумала об этом.

— Нет, не обязательно. У нее может и не быть бойфренда.

— Ты хочешь сказать, что это вообще был кто-то на одну ночь? О боже, Боб, это еще хуже!

— Да, такое может быть, но давай все обсудим спокойно, давай посмотрим на факты. Мы не знаем, беременна ли Алва. Мы не знаем, был ли у нее случай забеременеть. И мы не знаем, какой результат показал тест. Все, что нам точно известно, ты нашла пустую упаковку. Может, там ничего не было. Может, это пустой образец. А может, это шутка. Кто-то мог подобрать это на улице.

— И принести домой, чтобы положить в мусорный бак в ванной.

— Да, это навряд ли, но в любом случае нельзя утверждать, что это принадлежит Алве.

— Ладно, тогда кому…

— Точно, кому? — произнес он, в упор глядя на меня.

— О Боб!

Тут я начала плакать от того, что он мог такое подумать обо мне. Я плакала и плакала, мои плечи содрогались от рыданий. Боб похлопал меня по спине и отодвинул волосы, прилипшие К мокрым глазам. Потом стал целовать щеки, бормоча:

— Успокойся, Эшли, тихо, тихо, перестань. Я не хотел расстроить тебя. Перестань плакать, хватит. Но я продолжала рыдать не в силах остановиться. Когда наконец я успокоилась, высморкалась несколько раз и вытерла лицо, Боб сказал;

— Прости, я, наверное, не так выразился. Я не хотел сказать ничего плохого.

— Ты ничего и не сказал, Боб. Ты просто навел меня на мысль.

— Я не хотел никого оскорбить.

— Это не оскорбление. Это просто кошмар.

— Но еще возможно, что это Алва. Как будто мне от этого легче.

— Нет, это мама. Ее тошнило утром. А один раз ей было так плохо, что она даже не смогла встать. О, Боб!

Я почувствовала, что слезы опять наворачиваются на глаза. Казалось, весь мир перевернулся с ног на голову, что больше ничего не существует, кроме тяжести, свалившейся на меня.

— Ну если это твоя мама, она сама расскажет тебе, когда сочтет нужным. Это еще не конец света. Уж она-то сама разберется.

— О, но она порвала с Ричардом! Какой ужас!

— Но, возможно, она тогда еще не знала о своей беременности.

— Да, но, должно быть, догадывалась.

— Но точно не знала.

— Мы тоже еще ни в чем не уверены. Может, результат и правда отрицательный, как ты сказал, Но еще остается шанс, что это Алва. О, что мне делать, Боб?

Не могу понять, почему я ожидала, что Боб может что-то сказать мне. Ему восемнадцать, и у него не намного больше жизненного опыта, чем у меня. Но он был единственный, с кем я могла обсудить эту проблему. Фидэлма, моя лучшая подруга, вместе с семьей уехала на юг Франции, и, кстати, я не думаю, что от нее бы здесь была какая-либо польза.

— В общем, пусть она сама расскажет все, когда будет готова, — сказал Боб.

— Но если это Алва?

— Но ведь ты сама в это уже не веришь, не так ли? Она, конечно, наивная, но у нее трезвые мозги, и, если бы она сделала какую-нибудь глупость, ты бы первая узнала о случившемся, разве не так?