Севастопольское восстание - страница 8

Слабых сторон Шмидта, его теоретической уязвимости в эти дни еще никто не знает.

В вечернем заседании депутатов флота 13-го ноября в речах Шмидта звучат пессимистические ноты. Не веря в успех матросского движения, в революционность массы, он «измучился в усилиях доказать… несвоевременность такого, не связанного со всею Россией, матросского мятежа»[24]. Он убеждает присутствующих ликвидировать движение, рассказывает о своих планах, о том, что в Москве готовят восстание, что он обещал поднять черноморский флот, советует ждать сигнала из Москвы. Соображение о необходимости поддержки восстания общероссийским движением, разумеется, правильно, но ликвидационно-умеренная в данный момент речь Шмидта вызывает протесты матросов. Шмидт готов взять на себя переговоры с Чухниным, телеграфировать к царю. Матросы этого не хотят. Наконец, Шмидт соглашается принять на себя командование флотом, но обязательным условием ставит бескровную борьбу, отказ от всех требований, кроме требования учредительного собрания.

Наскоро вырабатывается план действий. Шмидт должен об’ехать корабли с призывом к восстанию. В городе будет образовано революционное правительство. Дальше Шмидту рисуется движение флота на Одессу, присоединение ее гарнизона, потом — Феодосии, Керчи. Крым будет диктовать условия правительству.

«Быть может, — говорит Шмидт, — суждено русской революции начаться не с центра, а с юга. И вот мы ее начинаем»[25].

Депутаты восторженно встречают эти широкие планы.

Это было в последнюю ночь перед восстанием эскадры.

День, когда черноморцы поднимают революционное знамя, 14-е ноября, самодержавие считало одним из своих праздников; это — один из «царских дней». По настоянию солдат, комитет депутатов решает утром устроить парад — «единственное позорящее нас пятно», как говорят впоследствии участники восстания. Солдаты, настаивая на устройстве парада отдельно по полкам, обещают воспользоваться парадом, чтобы после него арестовать своих офицеров.

Перед парадом в комитете появляются представители эс-эров. Они уверяют, что только их партия может довести дело до победы. В ответ им заявляют, что матросы будут с той партией, которая по классовому составу ближе всех подходит к матросской массе[26].

Парад моряков на Лазаревском плацу ничем не напоминает парада революционеров: священник служит молебен и говорит «елейное» слово о необходимости бороться за свои права, но бескровным путем. К концу парада подходит восторженно встречаемый 49-й запасный батальон. Скоро приходят известия о парадах по частям. Своих обещаний арестовать офицеров солдаты не выполнили, — наоборот, брестцы даже присягнули на верность царю. Пехотинцы, саперы, артиллеристы после того понемногу расходятся из флотских казарм. Остаются в них одни моряки. Разрыв их с гарнизоном теперь определился окончательно. Настроение начинает падать.

Главные события разыгрываются уже не на берегу, а на судах эскадры.

С утра на сигнальной мачте казарм, на «Очакове», на немногих захваченных ночью судах развеваются красные флаги.

С’ехавшие с «Очакова» офицеры делают последнюю попытку уговорить команду отдать ударники и винтовки. Они получают решительный отказ. После этого с’езжают с крейсера остававшиеся еще на нем кондуктора, кроме старшего баталера[27], С. П. Частника, который в горячей речи призывает команду к выступлению.

Около 3 часов дня приезжает на «Очаков» Шмидт в форме отставного капитана II-го ранга. Давно уже пора приступить к намеченному захвату судов. Шмидт отдает приказ захватить контр-миноносец «Свирепый». Захват проходит удачно. «Свирепый» становится на рейде рядом с «Очаковым». Вместе с ним становятся три номерных миноносца — №№ 265, 268 и 270, приведенные сюда восставшими. Вечером захвачен минный крейсер «Гридень» и сделана неудачная попытка захватить минный транспорт «Буг»».

Ночью «Свирепый» выходить в море, где остается до утра, чтобы потопить яхту «Эреклик», на которой, по слухам, собирается уйти Чухнин. Ночью делаются новые попытки захватить ряд судов, но безрезультатно.

Тем временем правительственные силы готовятся к выступлению против восставших. Крепость об’явлена на осадном положении. Еще в ночь на 13-е командование начинает переброску полевой артиллерии с Северной стороны в город. Чтобы воспрепятствовать этому передвижению, железнодорожники начинают забастовку. В ночь же на 13-е из Симферополя, под начальством командира 7-го армейского корпуса, будущего усмирителя Сибири, генерал-лейтенанта барона Меллер-Закомельского прибывают 3 роты и учебная команда 51-го пехотного Литовского полка. Железнодорожная забастовка удерживает их на станции «Мекензиевы горы», в 18 верстах от Севастополя. Утром литовцы перевозятся на Южную сторону. Теперь пехота и артиллерия начинают располагаться на позициях: на Историческом бульваре — 16 орудий и 4 пулемета, в казармах Брестского полка — 4 орудия, на Северной стороне — 10.