«Северная корона» - страница 2

Она могла его убить и знала об этом. Убить, пожалуй, было бы даже проще — отняло бы у нее меньше энергии. Ее бы не наказали, ведь это не человек, а животное, угрожающее ее жизни, тут никакая лицензия не нужна! Но Альда так не могла, она слишком хорошо помнила, что горный лев не охотился за ней, его просто заставили быть здесь… совсем как ее. Поэтому она осторожно обошла спящего зверя и направилась дальше.

Ей казалось, что испытание закончено. Она видела свет впереди, чувствовала большое скопление людей — несомненно, принимающая комиссия. Она даже успела выйти из лабиринта и увидеть их, серьезных мужчин и женщин в военной форме.

А потом на нее обрушилась бетонная плита.

Как и в случае с горным львом, это была безвыходная ситуация, ловушка, которую невозможно предугадать. У плиты нет мыслей, ее нельзя почувствовать заранее, так каким образом она стала частью испытания для телепата? Должно быть, произошла ошибка, оборвался какой-то трос… И эта ошибка могла стоить Альде жизни.

У нее остался один миг на принятие решения. В такой ситуации уже невозможно раздумывать над вариантами или анализировать стратегию. Власть переходит инстинктам, настроенным на то, чтобы она выжила любой ценой.

Поэтому Альда протянула вперед руку и оттолкнула плиту в сторону. Бетонная махина, которая должна была оборвать ее жизнь, отлетела влево и с грохотом врезалась в стену. От внезапной потери энергии Альда пошатнулась, но на ногах устояла. Стараясь отдышаться, она перевела взгляд, еще не привыкший к яркому свету после кромешной тьмы, на комиссию и обнаружила, что никто из них не удивлен случившимся.

— Вы знали… — прошептала она.

— Конечно, — кивнул ее куратор. — Ваши преподаватели из академии указали, что у вас есть способность и к телекинезу.

— Но это вторичная способность, она могла и не сработать! — указала Альда.

— Я думаю, вам стоит внимательней присмотреться к плите, с которой вы так бесцеремонно обошлись, кадет Мазарин.

Только теперь она смогла разглядеть, что от крупных кусков бетона, в которые превратилась плита, тянутся десятки прозрачных канатов. Если бы Альда не смогла защититься, плиту, вероятнее всего, остановили бы в полете, и никто бы не пострадал.

Она прекрасно понимала, что никто не будет скрывать ее вторичную способность. Но Альда всегда подчеркивала, что контролирует эту силу куда хуже, чем телепатию, и не желает ею пользоваться. Вот только здесь, в космическом флоте, никого не интересовали ее желания. Умеешь — делай! Поэтому уже на испытании для нее создали все условия, чтобы вынудить ее показать талант к телекинезу.

— Прошу за мной, — позвал куратор. — Поздравляю, вы успешно прошли испытание.

Когда она представляла, как это будет, Альда была уверена, что начнет прыгать от радости и обнимать всех, кто под руку попадется. Но вот тот самый момент наступил — а прыгать ей не хотелось. Она чувствовала себя уставшей, опустошенной, измотанной, она волновалась из-за этой проклятой вторичной способности и никак не могла поверить, что она действительно закончила обучение.

Да и представители флота не собирались устраивать ей праздник. Ей снова предстояло ждать — теперь уже в очереди кадетов, ставших военными, и эта очередь была куда меньше, чем очередь на испытание.

В этом пустом, ярко освещенном зале у Альды было время подумать над своим финальным решением. Даже теперь, пройдя испытание, она могла от всего отказаться и навсегда покинуть космический флот. Но если она примет из рук куратора военную форму, лицензию, знак отличия, если получит личный номер, обратной дороги уже не будет.

Она ведь так долго к этому шла — потому что захотела сама. Альде было семь лет, когда генетический тест выявил у нее способности к телепатии. Решение нужно было принимать немедленно: или отправлять ее на обучение, или ставить блокировку на всю жизнь. Потому что старших детей учить было уже поздно…

Ее судьба была в руках родителей, а они никак не могли оправиться от шока. Ни у кого в их семье не было таких способностей, им казалось, что это ошибка, они настояли на повторной проверке. Однако ошибки не было, и представители академии долго объясняли им, что «мятежный ген» может появиться в любом поколении. У их дочери он есть, не важно, почему, важно, что с ним делать дальше.