Северное Сияние. Том 2 - страница 2

Может.

Еще и татуировка эта ожившая в процессе… Откуда в ней взялась магическая сила?

Мой источник был заблокирован слезой, у княжны тоже, но ведь татуировка же ожила? И силы в ней столько, что при желании Анастасия может вызвать своего дракона, который в силах снести с лица земли всю немалых размеров виллу, на которую привезла нас яхта. Да и яхту на сдачу потопить.

«Будучи нетрезв я переспал с одаренной — также нетрезвой, и в результате у нее наполнилась значительной стихийной силой магическая татуировка родового дракона. Подскажите, каким образом и за счет чего это произошло?»

Отличный вопрос. А вот еще лучше — кому я могу его задать?

Да хоть кому, вариантов много. Вот только без последствий для меня и Анастасии, наверное, можно спросить только демона — если его выпустят из застенок ФСБ. И мать Олега — которая вернется нескоро.

Вот так всегда. Вопросы есть, ответов нет — еще раз потянувшись, вновь перекатился я по кровати.

Ладно, это оставим на потом. Но спросить точно нужно — вопрос на самом деле важный. Потому что вдруг эта сила дракона — часть моей, каким-то образом переданной? От подобной догадки даже по спине холодок прошел. Ведь некие влиятельные дамы же собираются матриархат установить, почему бы подобным образом не…

Стоп-стоп-стоп, — остановил я себя. Так можно и до правящих миром рептилоидов гипотез настроить.

Выдохнув и перевернувшись еще раз, катаясь по широкой кровати, я проанализировал свои ощущения. Холодок по спине вернулся — я не чувствовал свой источник. Но это из-за того, что слеза еще действует, понял я. Надеюсь, что слеза — потому что если Анастасия каким-то образом вытащила часть моей астральной силы…

Так, стоп.

Еще раз, заново — после успокаивающего сеанса дыхательных упражнения, я просканировал свое тело. Ощущал себя не очень комфортно. Как обычный человек, без доступа к сверхспособностям. Но к моему облегчению, чувство это было довольно легким — небольшое усилие, скорее всего физическое напряжение, и все вернется в норму. Это говорили мне не только ощущения, но и знания — на уроках физической культуры в гимназии мы изучали возможности организма и влияния на него психоактивных веществ, в том числе никотина и этанола, которыми я злоупотребил.

Так что, собрав в кучу все мысли и ощущения, я открыл глаза уже окончательно. Отбросив тонкую простынь, слитным движением спрыгнул с кровати. И тут же, не сдержавшись, громко выругался, а дежурившие в ногах ложа молоденькие девушки невольно отпрянули.

Это вообще кто? Две девушки не походили на горничных, а напоминали скорее покорных служанок. Даже нет, еще круче — рабынь: из одежды на обеих были лишь длинные юбки из невесомой прозрачной ткани. Еще волосы у обеих были одинаково стянуты позолоченными обручами, да на предплечьях широкие медные браслеты.

Причем присутствие «рабынь» я абсолютно не чувствовал — никак не отслеживая ауру. Имплантов в глазах не видно, а значит это штампы; в том, что передо мной существа, созданные искусственно, сомнений не было.

Рано утром на обстановку и интерьер виллы я много не заглядывался, лишь мельком отметив неплохо воссозданный антураж Древнего Рима. Сейчас, оглядывая «рабынь», уверился в том, что антураж воссоздан весьма детально. Потому что отпрянувшие было служанки встрепенулись, и одна из них — рыженькая, обратилась ко мне на ломаной латыни. Вторая, чернокожая — напоминавшая статую из глянцево поблескивающего эбонита, только преданно и предупредительно хлопала огромными глазами. Латынь она явно — по замыслу создателей программы поведения, не знала.

Созданный уголок античности обретал черты премиальной эксклюзивности. Причем весьма тщательно проработанной — даже одна из штампованных девушек чернокожая, а вторая рыжеволосая — что в республиканском Риме также было отличительной чертой рабов, которых в Италию везли с севера Европы. Чего, кстати, даже по прошествии немалого количества времени весьма стеснялся один из римских императоров, очень не любивший свое прозвище «Меднобородый».

Свесив ноги с невероятно высокой — также по римскому обычаю, кровати, я машинально прикрылся простыней и уже внимательней оглянулся вокруг. Не заметил ни своей одежды, ни каких-либо высокотехнологичных девайсов. Даже время не посмотреть — но, по ощущениям, середина дня — заглядывающее в окно солнце довольно высоко.