Sex. Убийство. Миллион - страница 14

Тетя оказалась без юмора. Мы вышли на улицу и с грустью смотрели на улыбающегося Хосе и на то, как «Колы» становилось все меньше и меньше.

— У вас взгляд, как у кокер-спаниеля, — сказал с усмешкой Давид. — Пошли назад в магазин, сейчас достанем эту «Колу» без проблем.

«Что задумал Давид?» — тут же подумал я. Сколько себя помню, брат всегда находил выход из любой ситуации. Как говорится, если дверь заперта, и вам кажется, что выхода нет, постучите в нее, может быть, вам откроют.

Только вот куда сейчас собирался стучать Давид, оставалось загадкой. Как по мне, стучать можно было только в лоб злой продавщице, может, тогда бы она и начала шевелить своими извилинами.

Мы все вместе зашли в магазин, но никто не обратил на это внимание. Все были настолько поглощены продажей «Пепси» (чтобы, не дай бог, кому-нибудь не продали больше трех бутылок!), что даже злая продавщица не заметила, как Давид подошел к кассе, не стоя в очереди.

Через несколько секунд она зыркнула на брата, и уже хотела выдать еще одну злобную тираду… но тут случилось невозможное (для злюки-тетки так точно). Давид очень скромно, но уверенно положил на стол продавщице 100 000 карбованцев (это деньги того времени) и стал ждать.

Мы замерли на месте, затаив дыхание. Все ждали, что же случится дальше. Но в любом случае были готовы бежать из этого магазина что было сил.

Давид стоял молча и внимательно наблюдал за реакцией толстухи. Продавщица медленно поднялась со своего места, посмотрела сначала на Давида, потом на всех остальных и… расплылась в нежнейшей улыбке. Она, как в русской народной сказке, превратилась из грязного утенка в белого лебедя. Стала вежливой и обходительной дамой. Со всеми поздоровалась, каждому уделила внимание, не забыла сделать комплимент, какие же мы все замечательные, и как хорошо, что мы пришли к ней в магазин, и «добро пожаловать», и «ждем вас еще…»

И вот вам шесть ящиков «Пепси-колы», и зачем нам какие-то дурные правила, что одному человеку продают только по три бутылки. Будем друзьями, будем дружить…

С этого момента вся наша жизнь изменилась на 180 градусов. Мы наконец-то разгадали секрет успеха в СССР.

В этот период законов не было. Ну, например, чтобы купить $, нужно было пойти на угол улиц Ленина и Плеханова, где стояла группка парней. Они были не сильно заметны и в принципе довольно естественны. Одеты все, как правило, в черные кожаные пиджаки с большими глубокими внутренними карманами. Из них они доставали огромные пачки денег, замотанные в резинку.

Мы с Давидом за ними долго наблюдали. Подолгу сидели либо в неприметной машине неподалеку, либо делали вид, что гуляем. Движение было нереально огромное. Эти люди стояли с девяти утра до пяти вечера, их было почти тридцать человек. И они без перерыва работали. Все тридцать!

Расписание у них было следующее: приходят туда рано утром в восемь утра, каждый занимает отведенное ему место. Клиенты к этому времени уже ждали. Все работали очень аккуратно и серьезно. Без улыбок и лишних разговоров.

Также мы заметили, что где-то в двенадцать дня приходил один и тот же человек с большим магазинным кульком в руках. Он всегда вытягивал его из своих «крутых» «жигулей» только после того, как выходил сам, осматривался по сторонам, изучал ситуацию.

Далее все выглядело следующим образом: к нему подходили буквально все тридцать человек, по очереди, давали ему пачки рублей, расписывались на маленькой бумажке. Взамен они получали «новую» пачку долларов. В итоге у всех было пачек с деньгами поровну. Кроме одного человека. Он выделялся из толпы практически всем. Во-первых, своей курткой. Она была не черная и даже не кожаная. И каждый раз разная. Он менял гардероб каждый день (надо же!). Она никогда не была многокарманной, деньги он держал в «импортной» сумочке, которую носил через плечо. Наверняка купил в комиссионном магазине.

Этот человек был единственным, кто не подписал у «кассира» бумагу при получении новой суммы денег. Кроме этого, он всегда получал приблизительно в четыре раза больше, чем остальные.

Этот валютный базар работал до пяти. Разумеется, он был нелегальным. В те времена только за «having» валюты можно было попасть на скамью. Это считалось преступлением. Что уж говорить, что могло ждать тех, кто занимался этим каждый божий день под открытым небом?