Сейф командира «Флинка» - страница 62

Несмотря на бомбежку, из него нет-нет да и выходили моряки. Другие, прибежав, входили, отряхивая пыль. Где-то неподалеку прогрохотала серия бомб.

— Эх, сейчас бы самое времечко! — подосадовал офицер.

Он нервничал, но деловито, осмысленно, как азартный, но расчетливый охотник в засаде.

Из особняка вышли трое — офицер и два матроса. Посмотрели вверх, помедлили и зашагали по уличке.

— Вот они! — выбросив руку, указал матрос в засаде.

— Точно?

— Точно. Наперерез?

— Не следом же идти! Держи... — сунул офицер матросу нарукавную повязку «патруль». Сам натянул такую же. — Пошли. Быстро!..

Три моряка с тощими вещмешками свернули в переулок, который и в спокойные-то часы оставался безлюдным. Однако именно тут, как на грех, напоролись сейчас на патруль.

— Товарищи моряки, в укрытие!

— Пошли, пошли, ну их!.. — бросил офицер своим спутникам, но патрульные пересекли мостовую и преградили путь.

— Вы что, не слышите? Приказа не знаете? Воздушная тревога.

— Брось, старлейт, — миролюбиво сказал равный по званию. — У нас срочное предписание, на корабль опоздаем.

— Предъявите. И личные документы тоже.

Моряки предъявили. Патрульный офицер посмотрел документы и, не возвращая их, строго приказал:

— Следуйте за мной. И без пререканий, пожалуйста.

За углом они вошли в опустошенный пожаром дом с фанерным указателем «Бомбоубежище». Спустившись в подвал, патрульный офицер вдруг резко метнулся в сторону, а замыкающий матрос с автоматом полоснул по спинам задержанных короткой очередью...

Через пять минут «патрульные» как ни в чем не бывало шагали по бульвару к гавани. Уже с вещмешками.

— Покурим? — предложил матрос, кивнув на скамью.

Сели. Матрос стал рыться в мешках, офицер достал из кармана документы, полистал их.

— Так. Старший матрос Усаченко — кок и комендор... Старшина второй статьи Пучков — радист и... Радист — это нам подходяще. Ценный товарищ! Держи... Да погончики присобачь. А Усаченко спишем в героически пропавших без вести. — Щелкнул зажигалкой и поджег потрепанную краснофлотскую книжку комендора.

В укромном уголке на отшибе от стоянок боевых кораблей чуть покачивался у стенки трофейный «Флинк».

Немецким корабелам посчастливилось скомпоновать весьма удачный проект небольшого вспомогательного многоцелевого судна. В начале войны со стапелей гамбургской верфи сошла всего одна их серия — далее гитлеровцам стало уже не до «Флинков». Но эти — скоростные, мореходные и оптимально вооруженные — очень и очень пригодились военно-морским силам гросс-адмирала Редера. Несколько их так или иначе уже погибло, а уцелевшие отлично несли дозорно-патрульную службу и выполняли отдельные задачи в финских шхерах и других районах Балтики. В числе погибших немцы считали и этот, который на самом деле был целехоньким захвачен нашими «охотниками». У нас его не стали перевооружать и перекрашивать — оставили внешне немецким, на всякий случай. И вот очередной такой случай, видимо, опять наступил...

С неделю тому назад командиром «Флинка» был назначен гвардии капитан третьего ранга Рындин, а весь личный состав переукомплектован по персональному отбору. Большинство офицеров и матросов Рындин, кого лучше, кого хуже, но знал лично. Остальные прибывали с отличными аттестациями.

Сегодня, возвратясь из штаба, Рындин в своей каюте достал из внутреннего кармана пакет и, не распечатывая, запер его в настенный сейф с бронзовой львиной мордой-ручкой. На пакете четко указывалось: «000. Только лично командиру 027-го. Вскрыть... (дата, время, место)». Снял фуражку, пригладил волнистые волосы. Сел к столу. Глядя на портрет жены, задумался, но не о ней, не о доме — вернулся памятью к только что состоявшемуся разговору в штабе.

В кабинете адмирала Рындин увидел члена Военного Совета, начальника морской разведки, полковника ОСО и двух сухопутных — моложавого полковника и академической наружности немолодого инженера-полковника.

Обращаясь к ним, адмирал отрекомендовал Рындина:

— Вот наш новый командир трофейного «Флинка». После Добрякова, который еще не скоро выйдет из госпиталя, Рындин наиболее соответствует этой должности. В свое время он практиковал на гидрографическом судне, отлично знает предстоящий район действия, к тому же неплохо говорит по-немецки.