Сезон охоты. Тень Угрозы. - страница 4
– Мам, мне некогда, я занят сегодня.
– Мне звонила Елена Васильевна, ты опять спал на уроке.
– Мам, я больше так не буду, – покаянно вздохнул я.
– Что не будешь – учиться не будешь?! Ты как дальше жить собираешься? Дворником работать?! Ты же в институт не поступишь!
Я опустил голову и глубоко вздохнул. Потом посчитал до десяти. Не помогло.
– Я не буду поступать ни в институт, ни в университет, ни в колледж, ни даже в техникум! Сдам я твои экзамены и принесу тебе аттестат, и больше даже в руки его не возьму. Тебе на память оставлю!
– Ты как с матерью разговариваешь?!
Она от души хлестнула меня по спине полотенцем.
– В твоей любимой Европе тебя за это лишили бы родительских прав, – уже спокойным голосом сказал я.
– Сил моих нет уже с тобой бороться!
– А я думал, ты меня воспитываешь, а не борешься.
– Сколько можно уже?! Отец такой человек, а ты кем станешь?
– Мама, я уже зарабатываю больше, чем отец.
Но мама меня слушать не хотела, поэтому я молча продолжил есть борщ. Мои родители видели только один нормальный путь развития для меня – школа, институт, аспирантура, диссертация, а венцом моего жизненного пути должна быть должность заведующего кафедрой. Также мне полагались: жена из «хорошей семьи», друзья с высшим образованием и как развлечение – вечные разговоры о том, как хорошо живут люди в Европе, и о «жутком тоталитаризме» в «этой» стране, из которой давно пора валить.
Обо всем этом мне регулярно напоминали, начиная с седьмого класса. А когда я впервые робко заикнулся о том, что не вижу себя ни в науке, ни в преподавании и даже студентом себя не представляю, на меня посмотрели, как на Павлика Морозова.
Видя, что я её не слушаю, мама крикнула, что я, неблагодарный, не ценю того, что она для меня делает, и ушла.
– Да ценю я, ценю, – тихо проворчал я. Настроение было безнадежно испорчено.
Я не шутил, когда говорил Лене и маме, что сегодня буду занят, но даже не представлял себе всех масштабов слова «занят». Весь отдел стоял на ушах. В общей суматохе все забыли о том, что мне, как школьнику, положено работать неполный день, и загрузили работой как всех.
Вчерашние вампиры пропали. Просто исчезли в небольшом городе. И пока спешно поднятые бойцы и патрульные прочесывали город, «свободные от дежурств» шли по следу в другую сторону.
Откуда вампиры появились в городе? Где взяли оружие? Как получилось, что такая хорошо организованная группа не находилась под наблюдением?
Проще всего было ответить на второй вопрос. На поле боя мы нашли несколько пистолетов-пулеметов «Узи»[1] и гранатомет. Но и на то, чтобы выяснить, откуда взялось это оружие, нужно время.
Глава 2
Лена пришла в школу только ко второму уроку и сразу же отпросилась у учителя. Это само по себе очень необычно и странно для неё, а она еще и попросила меня зайти к ней домой…
Лена никогда не приглашала меня к себе. Эта была та грань в нашей дружбе, которую мы по негласному уговору никогда не переходили. Она иногда заставляла меня играть роль её парня. Под этим предлогом Лена порой увиливала от работы по дому и уроков, и мы часто подолгу вместе гуляли по городу. Но вот домой она меня никогда не звала.
Одного этого было достаточно, чтобы я насторожился, но еще больше меня напугало её поведение. Всегда собранная и внимательная, девушка словно спала на ходу, была рассеянной и невнимательной, а еще чересчур бледной.
Схватив портфель, я крикнул, что провожу Лену до дома. Но только выйдя из школы, я, подозревая худшее, завел девушку за угол, чтобы не привлекать лишнего внимания. Лена безропотно подчинилась.
– Лен, что с тобой?
– Ничего, просто немного приболела…
– Приболела? Ну-ка посмотри на меня.
Я внимательно заглянул в карие глаза девушки. Потом взял её за руку и пощупал пульс.
– Игорь, ты что?
– У тебя руки холодные, вот что. Ты ночью никуда не ходила?
– Не помню…
Лена мучительно нахмурилась, словно один мой вопрос уже вызывал у неё боль. Я расстегнул её куртку и воротник рубашки. Девушка вздрогнула, дернулась в сторону, но замерла от моего взгляда. А я внимательно осмотрел шею – рядом с сонной артерией два свежих шрама.