Сферический FAKE в вакууме - страница 2
ВК: Многие тут, наверное, позлорадствуют. Ну, что, вот, сама призналась, что не может писать в таком популярном жанре.
АН: Могу. Нет, бог с ним, могу. Взять себя в руки, сделать… Могу пойти и переспать с футбольной командой. Почему нет? Запросто. Зачем это мне — без понятия. Я не изменяю мужу, не пишу порно, вот и все. Все эти попытки взять «на слабо» — от незрелости ума, подобные люди меня не интересуют ни как читатели, ни как коллеги, ни как люди. Разве только в качестве эпизодических комических персонажей.
ВК: Расскажите, что у вас получилось с издательством?
АН: О, мы просто… Ну, не сошлись характерами.
ВК: Это и любопытно. Когда я начинал знакомство с самиздатом, складывалось впечатление, что массовая идея-фикс — публикация в издательстве. Те, кому удавалось, становились легендами, как тот паровозик, который смог…
АН: И сейчас есть, да, но я наблюдаю и другую тенденцию. Отечественные издательства дискредитировали себя по полной программе, и все больше людей понимает: публикация не даст им практически ничего. Кроме нервотрепки. Потому что вам напишут аннотацию, якобы «продающую», но не имеющую ничего общего с книгой. Обложку — такую же. Засунут в серию, выкромсав из текста все, что к серии не относится. А читатель всего этого не знает. Он клюет на обложку, смотрит аннотацию, читает изуродованное черте что, жмёт плечами и считает автора дебилом.
ВК: С вами так и получилось?
АН: В целом, да. Это конвейер, который закоротило где-то в начале двухтысячных. Все сейчас переходит на человекоцентричность, а там… Там лишь бы гнать поток. Собственно, сами себя забили в угол и не знают, как вырваться.
ВК: Можно про угол подробнее?
АН: Ну, я не эксперт, это просто мое видение ситуации. До Перестройки, допустим, была какая-то цензура, направленная не только на то, что нельзя, но и на то, что нужно. Сейчас над этим принято смеяться, но если заткнуться на мгновение и подумать, то получится, что раньше писателей мотивировали писать что-то социально значимое, поднимать тяжелые темы, взращивать патриотизм. Теперь требуют писать так, чтобы читателя глушить, как дубиной. Все средства хороши.
ВК: В погоне за прибылью…
АН: Именно в погоне за прибылью! Вывели эти нехитрые формулы, типа «крючок в конце главы», «яркое и парадоксальное начало». Ну и понеслось. Все довольны, деньги рекой, да еще можно и с некоторым риском выпускать серьезную литературу. Потом пиратство началось, прибыли начали уменьшаться. Что делать?
ВК: Менять бизнес-схему?
АН: Это работать надо. Нет, просто усилили накал. Больше, проще, тупее. В результате читать начали такие люди, которые… Ну, раньше вообще бы не читали ничего. Хорошо, конечно, чтение — это полезно. Однако эта масса обеспечила рост прибыли. И теперь в издательствах все сидят, схватившись за головы, и не знают, что делать. Чтобы держаться на плаву, надо постоянно наращивать поток макулатуры, риск с серьезной литературой малооправдан, новые имена в ней… Да не нужны они никому.
ВК: Можно взять себя в руки и отказаться от макулатуры, начать прививать людям вкус…
АН: И тут же какой-нибудь расторопный предприниматель начнет издавать эту макулатуру, а издательство обанкротится. Нет, тут я вижу два варианта спасения книгоиздания — либо возвращение сильной и категоричной власти, что, очевидно, невозможно. Либо долгий путь: постепенное повышение качества литературы. Судя по тому, как все эти редакторы начинают сейчас робко пищать о том, что им нужны новые идеи, которых нет, до них это дошло. И они ждут, что новые идеи придут из макулатуры. Большинству макулатурщиков это не надо, они не видят проблемы. Нам ведь с детства вдалбливают, что чтение — признак ума, чего еще-то?
ВК: Так откуда ждать спасения?
АН: От Орфея…
ВК: Того, который за Эвридикой в Аид ходил?
АН: Ну а от какого еще? Именно от Орфея, который не побоится спуститься в самое пекло. От тех людей, которые смогут гармонически сочетать привычные простые схемы и богатое внутреннее содержание. Их есть у нас, процесс идет, но это — не одного поколения дело. Мы с вами вряд ли до серьезных сдвигов доживем.