Сфинкс - страница 33

Опасаясь, что внезапно вылупившийся из куколки жук может сбежать, Карл с Веревием решили приковать куколку массивной цепью к огромному железному шкворню, специально выкованному для этой цели. Этим и объяснялось временное отсутствие Веревия. Сначала они вколотили шкворень глубоко в землю, потом туго обмотали куколку, освобожденную от ковра, якорной цепью. Для большей надежности они с мужиком накидали сверху на куколку, целую кучу нарубленных веток. Так чтобы ее было нельзя нечаянно обнаружить посторонним людям.

После это переправившись через реку, все вместе поехали в алебастровую шахту, для того, чтобы как сказал Веревий дружно отметить удачное окончание дела. Трое мастеровых, которым никто ничего так и не объяснил, по всей видимости, решили, что хозяин спрятал на Чертовом острове, свою кассу. У каждого из них в голове, словно пчелы уже роились мысли о том, что было бы неплохо наведаться туда в одиночку и облегчить этот непреподъемный хозяйский тюк с червонцами да ассигнациями. После чего с таким богатством можно было смело подаваться в бега и начинать новую богатую жизнь.

Никто из троих не подозревал, что жизнь свою они закончат на дне Проклятой штольни, куда их мертвецки пьяных спустит злой хозяин со своим другом Карлом и верным подручным. Впрочем, то обстоятельство, что мастеровые были сильно пьяны, характеризовало Веревия, скорее как хорошего хозяина, нежели плохого. Потому что когда обитатели подземелья пришли за ними, несчастные мастеровые просто не поняли, что с ними происходит. А когда их принялись живьем рвать на куски, отуманенные водкой мозги, воспринимали ужасную боль не столь остро, как если бы они были трезвы.

Когда вдали замаячили огромные стены и пилоны Карнакского храма, Некра устроил привал. Свернув в придорожные кусты, путники расположились там прямо на пыльной каменистой почве.

Внимательно оглядев притихших друзей, Некра начал:

— Слушайте внимательно и запоминайте. Излагаю легенду.

— Наш друг, определенно, насмотрелся фильмов про Джеймса Бонда, — ткнул в бок Иннокентия Павловича Сенсей и прошептал, — Это все твои развивающие программы виноваты.

Некра окинул его недовольным взглядом и продолжил:

— Я — парасхит, скитающийся в поисках работы. Иннокентий Павлович — мой бедный слепой отец. Ольга, прошу прощения, моя жена. Абу — наш сын. Сенсей, ты, мой родной брат.

— И на этом спасибо! А то я уж думал, ты про меня и не вспомнишь, — недовольно пробормотал Сенсей. — Позволь спросить, а почему бы не оставить все как есть и не говорить всем, что Ольга моя жена?

— Учитывая твое скудное познание местных обычаев, а также языка, тебе лучше побыть глухим и немым, — после секундной заминки ответил Некра. — Вдобавок, еще и не совсем нормальным. Это существенно упростит нам жизнь. Но при таком раскладе только ленивый не попытается отобрать у тебя красивую женщину. Потому, что глухонемому дурачку такая роскошь ни к чему. Этого можно избежать, назвав Ольгу моей женой. Брат, ты можешь быть спокоен, так как сердце мое навечно отдано Нефертау, а для остальных женщин оно уже давно мертво.

— Если бы я не был спокоен насчет тебя и Ольги, у тебя уже давно умерло бы не только сердце, а весь твой болтливый организм, — усмехнулся Сенсей.

— Странная у нас семейка, получается, — прыснула в кулак Ольга. — Слепой отец, братишка глухонемой придурок, сестричка истеричка, а ее муж и сын, древние египтяне!

Некра демонстративно проигнорировал эти выступления и, поднявшись с земли, сказал:

— Я знал, что вы с пониманием отнесетесь к моим словам. Пора в путь!

Прибыв поздно вечером в квартал парасхитов, Некра попросил проводить его к старшине парасхитов. На тот момент старшиной являлся человек по имени Сабутис, но это имя ничего не говорило Некра.

Оставив своих «родственников» прямо посреди двора, томиться в ожидании, Некра в сопровождении дюжего парасхита, следящего за соблюдением порядка, двинулся к дому старшины.

Проходя по запущенным улицам, заваленным гниющими отбросами и нечистотами, Некра пришел к неутешительному выводу, что за время его отсутствия, квартал стал намного грязнее, а хижины парасхитов беднее. Судя по всему, после исчезновения Некра, жизнь не очень-то баловала своих пасынков. Настораживало полное отсутствие стариков. Опытному глазу Некра, это говорило о многом. Видимо стариков, как уже бывало не раз, просто морили голодом, дабы сократить число едоков, тем самым, облегчая нищенское существование остальным членам общины.