Шабашка Глеба Богдышева - страница 4
— Пойду, — согласился Егорыч. — Может, и ты со мной, выпить возьмем, Маня закусь сварганит…
— Не-е-е, Егорыч, мы ж не пьем, сам знаешь… Мне в яму надо… Васька вон, видишь, а ты говоришь…
— И дома не пил? — недоуменно вытаращился на него Егорыч. — Залеченный, что ль?
— Да нет, — неопределенно махнул рукой Глеб. — Само прошло.
Егорыч, нахохлившись, поплелся домой.
— Чего с ним! — залаял Васька. — Гнать его!..
— Гнать?.. Человек больно приятный, чтоб гнать…
По щиколотку увязая в гальке, Глеб съехал в котлован.
— Дурак ты, Глеб…
— Не-е-е… Я в другом профсоюзе… Крановой! — замахал он Уразе. — Слышь!
Ураза выглянул из кабины.
— Покачай стрелой плиту — залезет!
Ураза подал стрелу вправо, потом влево, вправо — влево… Плита расковыряла под собой грунт и осела. Ураза еще покачал плиту, но плита ниже не опускалась.
— Пусть Юрка по ней ковшом стукнет. Залезет! — крикнул Васька.
— Ты чего!.. У него ковш лопнет…
— Не лопнет, крепче будет. Юрк! — крикнул Васька. — Вдарь по ней пару раз!
— По плите?.. А по ней… — экскаваторщик постучал себя по голове, — Кареев чем вдарит?
— Не поддаешься, Юрик? — подошел Глеб. — А мы тебя это… на корню покупаем временно: удар — рупь. Десять раз — червонец. Скажи — плохо!
— Плохо-то не плохо, — Юрка поскреб в затылке, — попробовать можно. Сами глядите: ковш развалим — в Москву без денег поедете.
Юрка задрал ковш над плитой и опустил.
— Раз! — Глеб загнул палец. — Два… Три… Четыре. Плиты подровнялись.
Васька взлетел на стену, легким ломиком подал лестницу вперед к свежему разъему. И оглянулся, отыскивая Юлю:
— Аспирант!.. Юлиан Михайлович!..
Юля приваривал к готовым плитам ригеля. Под маской он ничего не слышал.
Васька отколупнул от стены присохшую грязь и кинул в Юлю. Тот распрямился, задрал маску на лоб.
— Иду-у-у!
Он сунул пучок электродов за голенище и с держаком в руке полез наверх к закладным. Кабель тяжелой кишкой потянулся за ним. Юля добрался до закладных, зацепился гнутым из толстой проволоки крючком за перекладину лестницы. Карабином монтажного пояса страховаться долго да и страшно: плита падать, не дай Бог, будет — не отцепишься. Один раз плита упала и потянула Юлю, зацепленного крючком, за собой. Юля под маской просек, что падает, выбил крючок и оттолкнулся назад от падающей плиты.
А Васька, тот просто сигал с плит в гальку. Ему что — пушинка, спрыгнет — только пыль с себя сбивает. Сейчас-то Юля худо-бедно, но варит, а сперва… В первый день вообще чуть не взорвался к чертовой матери… Глеб сидел во рву — ждал плиту — и слышит: галдят. Выглянул: Билов ногой катит пустую бочку, а Юля маску натягивает. Заинтересовался, побрел к ним от нечего делать… Вовремя успел! Юля хотел сваркой раскурочить бочку — битум разводить. Из-под солярки бочка, с завинченной пробкой!.. А еще кандидат без пяти минут!
…Глеб, поеживаясь, плелся к мосту. Середина моста увязла в тумане. «Покурю», — решил Глеб и присел на холодную, влажную плиту.
Смонтированная стена отделяла берег от обезвоженного русла. Воду отвели под склепанные пролеты. Кто-то из монтажников уже возился возле компрессора. Глеб подошел вплотную к стене, внимательно осмотрел последние швы, вздохнул и сплюнул: вертикальные никуда не годились, одни раковины.
Побрел к насосу, включил: мотор зашипел, из-под кожуха полез синий дым. Глеб выключил насос и принюхался. Появился Юля: ригеля успеть поварить до установки плит.
— Чего с ним? — крикнул он Глебу.
— Статор полетел. Юль! Я это… я сварку смотрел — вертикальные не провариваются…
К котловану медленно полз экскаватор. Ураза заводил кран. Глянул на полный воды котлован:
— Чего ж воду-то?..
— Да насос накрылся…
Ураза присвистнул:
— Насос сгорел — кончай работу. — Он заглушил двигатель.
— Зачем выключил? — обернулся к нему Глеб. — Придумаем чего-нито…
Подоспел и Васька: принес резиновые перчатки для Юли. Понюхал насос.
— Что делать? — мрачно спросил он. — Без насоса весь грунт не выгребешь…
— Весь и не надо. Чуток пусть останется, временно. Плита стоит выше других — пусть. Ураза краном ее держит. К плите трос за нижнюю петлю, другой конец — к ковшу. Юрка — ковш на себя: плита сама и выгребет грунт… Тросик тут где-то валялся, рваный. — Глеб огляделся. — О! Вот он!