Шаг назад - страница 2

А еще Дмитрий Сергеевич хотел сходить на рынок, где продают великое множество воблы, прозрачной на просвет, имеющей неповторимый волжский вкус; он накупит целый чемодан воблы, чтобы потом есть ее по одной за вечер, как величайший деликатес. А кто говорит, что сушеной рыбы полно везде, просто в ней ничего не понимает.

Мысли Дмитрия Сергеевича прервал тихий писк. Он поднял голову. Экран телевизора был безнадежно темным. Появился слабый запах озона.

– Черт бы тебя побрал! – радиоинженер Максимов знал, что манипуляции ручками и постукивание по корпусу не помогут. Но покрутил ручки и постучал по корпусу. Авось!

Крякнув от досады, он привычно полез, было, в шкафчик за паяльником. Остановился. До матча осталось пять минут.

«Ну, господин инженер, что будем делать?» – подумал Дмитрий Сергеевич. Не хотелось навязываться в гости к соседу. Слушать матч по радио? Футбол по радио не лучше секса по телефону. Он усмехнулся. «Ну и ничего страшного, Леша сам накаркал».

Через три часа пьяненький инженер вернулся к себе. Наши проиграли, один-два, но соседский «Филипс» покорил его качеством картинки. Удобный пульт, различные опции…

Он включил паяльник.

– Ну, зараза, – процедил он, повернув телевизор, – я тебя или сейчас сделаю, или завтра выброшу. То строчка, то кадрушка, то БП, то МЦ[1]! Ты меня уже задолбал, понятно?

С каждым «то» Дмитрий Сергеевич выворачивал по одному винту, крепящему заднюю крышку.

Сняв ее, он понюхал паяльник,[2] расстелил схему. Линии двоились, он пытался смотреть одним глазом.

– Ну, и что на этот раз?

Дмитрий Сергеевич долго терзал несчастный телевизор, как будто старый аппарат был виноват в том, что наши проиграли, и что у «Филипса» есть пульт, а у него нет, и что качество картинки, и количество каналов несравнимо…

Он паял и перепаивал, менял детали, включал, выключал…

В конце концов, при попытке инженера отпаять загнутую ножку детали, паяльник в пьяных его руках сорвался, и ударил жалом по цоколю кинескопа. Послышалось жуткое шипение, «последний вздох», когда кинескоп, через трещину, (надо полагать, со злорадным удовольствием) всосал в свое вакуумное нутро атмосферный воздух. Теперь он годился только на помойку.

– Ох ты, ё моё…

Посидев несколько секунд молча, он встал.

– Ну и хрен с ним, что теперь, застрелиться? Все равно он уже негативил[3]…

Дмитрий Сергеевич пошел на кухню, достал бутылку коньяка, которую держал на особый случай. Разогрел остывшую картошку, налил полстакана, взял воблу.

– Ну, за упокой того… как его… 3УСЦТ.[4]..

Утром болела голова. Во рту ощущался привкус кошачьего туалета. Кое-как приведя себя в порядок, Дмитрий Сергеевич сел за стол на кухне. Есть не хотелось.

Придется купить новый телевизор. Сегодня же. Нельзя жить без телевизора. А поездка… что ж, перенесу на следующий год. Нет, нет, убеждал он себя, нельзя без телевизора. Живет он один, жена после развода уехала в свой Донецк, уже другую страну. Это было так давно! А Вовка, после училища, попал служить в далекий Корсаков, что на Сахалине. Там женился и осел окончательно. Ему нравится. Не просить же у сына деньги на телевизор! А что делать по вечерам одинокому человеку? Приняв решение, он повеселел. Даже головная боль утихла.

В дверь позвонили. Леша.

– Здорово, Сергеич. Ты как сам-то?

– Здорово, Леша. Да как тебе сказать, хреново.

– Пойдем, может, «по-мальцеву», а? Хочешь, сюда принесу.

При упоминании о водке желудок болезненно сжался.

– Нет, нет, спасибо, Леш, я не похмеляюсь. Да и дела у меня сегодня.

Сосед уже, видать, принял, и был разговорчив:

– А у меня система: в пятницу – от души, в субботу – чуть-чуть, в воскресенье – ни-ни, в понедельник – как огурчик.

– Ты молодец, Леш, правда.

– На том стоим. Ну, ладно. Наше дело – предложить…

За окном – метель.

Продавец любезен и приветлив. Коробку погрузили в такси, водитель помог донести до квартиры. И счастливый инженер остался наедине с японским чудом.

Телевизор оказался безупречен. Он сразу выявил узкополосность