Шаг в триста лет в прошлое - страница 18

К счастью, незнакомец не пришел в сознание, пока Дмитрий делал свое дело. Потом он вернулся, связал руки незнакомца его же поясом, подобрал нож и, взвалив его на плечо, отправился обратно на место стоянки десятка. Приводить в сознание его он не стал. Пусть пока плавает в беспамятстве!

Воины при виде чужака встретили его с шутками, в которых числилась еле слышимая досада. Пленники на войне принадлежали тем, кто их взял. Если, конечно, их не отберет более влиятельный командир или государство. Но все равно, какой-то плюсик воин получит. Хоть рубль, а то, может быть, и боярская благодарность. А они тут совершенно ни при чем!

Дмитрий бросил зашевелившегося незнакомца на землю. Тот застонал и пришел в себя, испуганно глядя на русских дворян. Насколько он знал, от них он мог ожидать только побои. Самые злые и недисциплинированные воины.

– Где нашел поселянина? – поинтересовался десятник.

– Этот козел бросился с ножом, еле увернулся, – ответил Дмитрий, на корню ликвидируя его попытку лишить добычу. Государь Петр Алексеевич, в конце концов, недовольный разором, чинимым его войском, велел быть к местным жителям подобрее, пресекая грабительские набеги. Конечно, в условиях войны это пожелании оставалось наивным, но под это дело пленника можно было отобрать в свою пользу. Ищи потом!

Но если он сам напал, то это уже не мирный житель. И соваться не стоит – сам ввяжешься, побьют, как татя.

Десятник, посмотрел на окровавленный нож, только коротко спросил:

– Ранен?

Дмитрий вместо этого позвал Никиту и с его помощью снял хорошо послуживший тягиляй.

Кто-то удивленно свистнул. Нижняя рубаха промокла от крови. Снятый тягиляй разбередил рану и кровь опять потекла. Воины зашевелились. Мало ли что завидуют, а раненому надо помочь. На войне друг другу не поможешь – пропадешь.

Кусками материи для ран, которая есть у любого сына боярского на всякий случай, стянули плечо, закрыли рану, прекратили выход крови.

После этого десятник уже цепко и холодно посмотрел на незнакомца. Опытным взглядом оценил тренированное тело, мозоли на руках от постоянного использования оружия и сделал вывод:

– Рейтар, наемник, никакой это не мирный житель! У тебя, Митрий, останется, но ты пока не продавай, мало ли кто из воевод поспрашивать захочет. А добыча знатная, здесь несколько алтын дадут, а на Руси, пожалуй, и в рубли пойдет, особенно если каким ремеслом владеет. Так что не даром ты ранен.

Дмитрий, пока шли эти разговоры, внимательно следил за выражением лица своего пленника. Тот внимательно слушал, но, похоже, ничего не понимал. Или был талантливым лицедеем, умеющим скрывать игру чувств. Речь-то идет о его судьбе. И лет ему не так много. Где-то они ровесники или даже он младше. В лесу он показался старше и жестче. Попробовать допросить?

– Посмотри на меня! – потребовал Дмитрий, подойдя к пленнику. Тот что-то залопотал, испуганно косясь на воинов. При этом на Дмитрия он так и не посмотрел. Заговорил по своему. Похоже, действительно не знал русского языка.

Впрочем, и сам Дмитрий, а точнее Саша, поначалу разговаривал с трудом даже при помощи Дмитрия. Язык начала ХVIII века значительно отличался от языка ХХI века. Вот тебе и один народ! И хотя за период нахождения здесь Саша освоился, да и знания и навыки, доставшиеся от Дмитрия, серьезно помогали, но больших речей он не толкал – опасался, что станет внушать подозрения.

А тут иноземец. Можно только посочувствовать. Глобализация еще начнется не скоро. А отсюда – взаимопроникновение слов и выражений идет пока медленно.

Прислушался к лопотанию пленника. Что-то местами знакомо. Хотя дикция у него безобразная, но отдельные слова можно разобрать. Вроде бы немецкие… А если попробовать…

Слава советской системе образования! Саше несколько лет вбивали немецкий язык в школе, а затем пришлось учить еще два года в институте. Полиглотом он не стал, знания были на троечку, да и язык серьезно изменился за несколько веков. Но ведь понимает, хоть и через пять слов на шестой.

Он спросил на немецком языке, медленно и членораздельно:

– Ты солдат Шведской армии? Немец?