Шагая по пустыне… - страница 13

И не одни насекомые обязаны своим существованием слепушонке. Многие растения поселяются только на свободных участках земли. Эти растения — пионеры. Они первые завоевывают голую землю и завладевают холмиками забавного подземного жителя, этими, как бы специально для них приготовленными плантациями.

Ветер, дожди, насекомые, растения постепенно разрушают следы работы слепушонки, от которого они так зависят и которому обязаны своим существованием.

Ровная, как стол, или слегка всхолмленная бескрайняя светлая глинистая почва почти белая, твердая, как камень. Но потекут по ней весенние ручьи и сразу же станут желтыми, размоют глину, наделают оврагов. Дороги в лёссовой пустыне покрыты слоем пухлой пыли, и уж позади машины она поднимается целым облаком.

Весной лёссовая пустыня необыкновенна. Все зелено, покрыто цветами и уж самые главные ее цветы — красные маки — буйствуют от горизонта до горизонта. Увядают одни цветы, на смену им приходят другие, и будто за ночь меняет пустыня цветные покрывала.

Жизнь в лёссовой пустыне скоротечна и буйна. Кончается весна, и все засыхает, замирает до следующей весны, и только одна белая полынь с удивительно приятным терпким ароматом продолжает сопротивляться все лето зною и сухости.

И в лёссовой пустыне богата жизнь норовиков. Выроет норку сперва какой-нибудь жук, потом ее расширит ящерица. Затем в ней поселится мышка и тоже увеличит свое подземное жилище. За нею освоит новое убежище ёж, а за ним лиса или волк. Так, постепенно увеличиваясь, и служит нора долгие годы разным жителям пустыни, пока совсем не обрушится и не исчезнет.

А там, где вырос овраг, его стенки изрешечены многочисленными норками воробьев, скворцов, сизоворонок, золотистых щурок и даже галок.

Летят над лёссовой пустыней стремительные чернобрюхие рябки, в небе беспрерывно поют жаворонки, вздымая легкие облачка пыли, уносится за горизонт стадо горбоносой сайги. Всюду незримо копается под землей неутомимый слепушонка, выбрасывая на поверхность кучки земли.

Весной в лёссовой пустыне масса насекомых. Бредут во всех направлениях жуки-чернотелки, усачи-корнееды, от куста к кусту протянули свои паутинные дорожки гусеницы походного шелкопряда.

Но вот кончается весна. Высыхает лёссовая пустыня, вянут растения, и там, где когда-то были цветы, торчат одни колючки. Многие животные засыпают до следующей весны, а те, кто продолжает жить, бодрствуют только ночью, на день прячась в спасительные норки.

Идешь по полю и всюду загадки. Вот и сейчас ранней весной вся почва в норках: выползли из своих глубоких укрытий первые вестники весны — жуки-кравчики. Нетрудно заметить, что самые крупные из них будто нарочно перепачкались в земле, а те, что поменьше — чистенькие, сверкают вороненой сталью рыцарских лат. Ну почему так?

Еще прошлой весной жуки-кравчики выкопали во влажной земле глубокие норки и там под землей сделали по нескольку пещерок. В каждую из них была набита трава, в каждую из них отложено по яичку. Из заготовленного корма вскоре получился отличнейший силос, который с аппетитом съели личинки. Потом они окуклились, превратились в жуков и заснули в своих темницах на все сухое лето, дождливую осень и долгую зиму. Когда же сошли снега, пришла новая весна и голую землю разукрасили первые цветки лёссовой пустыни — белые крокусы, глубоко под землей в своих колыбельках пробудились молодые жуки-кравчики и стали выбираться наверх.

Труднее всех пришлось жуку-первенцу, чья каморка располагалась выше всех. Эта каморка была заложена родителями самой большой, пищи в ней заготовлено вдоволь, и первенец вырос богатырем. Пока он откапывал землю, выбирался наверх — весь испачкался в светлой лёссовой почве и стал серым. Зато его братьям и сестрам путь был уже открыт, и они чистенькие, в нарядных костюмах разбрелись во все стороны.

Прошло немного времени. Зазеленела пустыня, сизая пахучая полынка подняла свои росточки. Отцвели крокусы, а на смену им поднялись желтые тюльпаны. Кравчики разбились на пары, каждая вырыла себе семенную норку и принялась так же, как и раньше делали их родители, заготавливать зеленый корм. Теперь почти все жуки выпачкались в земле. И будто так и полагалось. На светлой почве пустыни не так заметно недругам. А красота — ни к чему она им. Лучше быть грязнулей.