Шаги в пустоте - страница 4
«Я должен войти», – решил Тим. Только он так подумал, как на душе стало легко и спокойно. Словно кто-то ему подсказал, что он все делает правильно. Приободренный, парень с силой надавил на ржавые створки, но безрезультатно – они даже не дрогнули.
«Как тебя зовут? – вдруг услышал он вопрос. Голос доносился издалека, казался пустым и бестелесным, Тим даже не смог определить, кто говорит – мужчина или женщина. – Назови свое настоящее имя, гость».
– Тим, – почему-то шепотом произнес парень. – Тимофей Князев…
Подождал немного и снова толкнул ворота. Но и в этот раз они не открылись. А вот плоды на деревьях потускнели, будто стали не хрустальными, а из мутноватого стекла. Тим почувствовал разочарование. Может, он что-то не заметил? Где-то есть секретный замок…
– Я должен войти, – четко произнес он, упрямо толкая ворота. – Впустите меня!
Очевидно, кто-то услышал Тима и дал ответ: его вдруг с силой подтолкнуло вверх – он взмыл, беспомощно хватаясь руками за воздух, попытался найти равновесие, но это оказалось не нужно – в следующую секунду он уже парил в пространстве, постепенно улетая прочь от странных и мрачных ворот без стены. На душе стало пусто и неуютно, словно он удалялся от родного дома и знал, что, может быть, больше никогда сюда не вернется.
Но уже в следующий миг Тим забыл о воротах: он мчался сквозь звездные дали на самой настоящей комете, стоя на чудовищно огромном, шипящем, сверкающем, плюющемся искрами огненном хвосте. Это совершенно не испугало Тима и даже не изумило, словно полет на комете был совершенно естественным в его новой или хорошо забытой старой жизни. Но вот комета распалась, сыпанула огнями в разные стороны, и Тим начал медленное падение…
Тихо и мирно потрескивал костер.
Вставать не хотелось. В голове пролетали обрывки снов, что-то белое, серебристое, извивающееся… чей-то внимательный взгляд… Тим глянул на свои руки – на лапы с длинными изогнутыми когтями, похожими на кинжалы, удивился и – открыл глаза.
Рядом никого не было.
Скинув с себя кусок грубой ткани, пахнущей застарелой грязью и копотью, он с трудом сел в жесткой и неудобной постели. Озадаченно потер лоб. Что за странное место?..
Судя по всему, какое-то здание, старое и давно заброшенное: стены из грубого камня, поломанные стулья. На грязном полу валялась посуда, с высокого потолка свисала на железном шнуре круглая чаша – ее края неровно мерцали в свете костра.
– Ну как, согрелся? – послышался знакомый голос. В комнату вошел Тимур с охапкой небольших, полуобгоревших поленьев.
– Еле раздобыл, – поделился разведчик, скидывая дрова на пол. – Деревья вокруг старые, сухие, но как будто из железа – лишней ветки не сломать… Пришлось походить по домам, полазить по грязным каминам. Заставил ты меня поволноваться, – продолжил он, хлопоча над костром. – Чтобы ты превратился, я отдал тебе много энергии… Но и этого хватило ненадолго. Повезло, что мы с тобой все-таки перелетели через мраморные зубцы и древний город нас впустил. Хотя все вышло не так красиво, как я мечтал не раз… Ты как себя чувствуешь?
Вместо ответа Тим поморщился. Тело ныло, словно он весь день кирпичи таскал.
– Я не помню, как мы приземлились, – виновато поделился он. – Только некоторые моменты…
– Полет прошел чудесно, – заверил Тимур. – Приземление тоже получилось удачным: ты сделал кувырок – очевидно, сработала спортивная привычка амортизировать падение. А потом сильвебр исчез и снова остался только ты, человек.
– Мне жаль, что так вышло, – пробурчал Тим.
– Почему? – изумленно хохотнул Тимур, неожиданно развеселившись. – Для первого раза ты летел довольно долго, я даже не рассчитывал, что столько протянешь. Переживал, сможешь ли вообще перелететь через зубцы. Ведь иначе ночевали бы у лунатов… Но вот энергию учись теперь сам собирать и взращивать. А то я чуть жизни не лишился, все свои силы в тебя перекачал – сам провалялся несколько часов без сознания.
Тим кивнул и снова потер лоб. Какая-то мысль не давала ему покоя – словно он что-то должен сделать, но забыл что. Тим помотал головой, прогоняя сонливость, и решительно вскочил на ноги. Правда, чуть снова не свалился – болела каждая косточка, каждая мышца. Видимо, превращение в сильвебра не прошло даром.