Шале - страница 12

– Конечно-конечно, – говорит он, выхватывая свою карточку и суя ее мне в ладонь. Я немедленно передаю ее Оливии, которая корчит гримасу; только тут я вспоминаю, что она говорила мне, как это грубо.

– Отдаю Оливии на хранение, – бурчу я, делая и без того неловкую ситуацию еще тягостней.

– Я напишу вашему секретарю завтра же, – говорит мой собеседник, отступая в сторону.

Оливия награждает меня утомленным взглядом.

– Ну что такое? – спрашиваю ее.

– Вы знаете, – шипит она, закатывая глаза.

– Идемте, возьмем вам коктейль.

Меня так и подмывает напомнить ей, что со мной лучше быть повежливее, поскольку я плачу ей зарплату, но в последний раз, когда я так сделал, Оливия пригрозила увольнением. Этого я точно не хочу. Это была бы настоящая катастрофа.

Оливия берет два бокала с подноса у девушки в черном платье, таком обтягивающем, что проглядывают соски. Приходится себе напомнить, что я не должен обращать внимания на подобные вещи, и перевести взгляд на ее лицо. Оливия протягивает мне бокал и говорит:

– Итак. Полчаса общения, потом короткая речь. Еще полчаса общения, а потом можете ехать домой и усаживаться за свои компьютерные игры или чем вы там занимаетесь в свободное время. Договорились?

– Угу.

Женщина в деловом костюме проталкивается к Оливии и начинает что-то талдычить про проблемы с канапе. Я предпочел бы дождаться, пока она закончит, чтобы Оливия пошла со мной дальше, но женщина утаскивает ее за собой, так что я остаюсь один.

Меня охватывает паника: я стою посреди огромного зала, полного сбившихся в группы людей, которые обмениваются шутками и смеются – как я смогу подойти к одной из них и начать говорить? Да, я заплатил за вечеринку, но это не облегчает мне задачи циркулировать среди незнакомцев и заговаривать с ними. Сейчас, когда все они выпили по паре бокалов и встретили коллег по индустрии, то наверняка забыли, что пришли сюда вроде как пообщаться со мной.

Я ставлю свой бокал на стол, где благополучно его забываю. Думаю пойти в мужскую комнату попи́сать, чтобы чем-то занять время, но тут передо мной возникает женщина с блестящими темными волосами, в узком платье цвета изумруда. Первое, что приходит мне в голову, – она похожа на русалку.

– Мистер Редбуш? – Женщина склоняет голову к плечу и протягивает мне бокал шампанского.

– Просто Хьюго, – говорю я. Это Оливия велела мне так делать. – А вы?..

– Реа. У меня компания по устройству праздников, называется… хм… «Реа-Ивентс».

Я смеюсь, хоть она и не сказала ничего смешного.

– Иногда мы бронируем локации и отели через «Редбуш Холидейз», вот почему я…

– Очень мило, что вы пришли, – отвечаю ей. – Надеюсь, вам нравится вечеринка?

Я говорю как викторианский джентльмен… или Монтгомери Бернс из «Симпсонов». Мне плохо удаются беседы с женщинами. Я заглядываю Реа через плечо, пытаясь отыскать Оливию.

– Здесь чудесно, – говорит она, проводя пальцем по ободку бокала с шампанским. – Я хочу сказать, вы выбрали прекрасное место. Никогда не бывала здесь раньше.

– Вы не ходили в детстве в музей? – спрашиваю я.

– Нет. – Она делает паузу. – Детство у меня было так себе. Но вряд ли вы хотите сейчас о нем услышать.

На самом деле я хочу, но настаивать, наверное, будет невежливо.

Реа глядит на меня сквозь длинные темные ресницы.

– Если честно, я не очень люблю вечеринки. Вечно чувствую себя неловко… Конечно, приходится ходить ради поддержания деловых связей, но, признаться, я предпочла бы посидеть в уютном баре, поболтать с кем-нибудь один на один…

Я улыбаюсь.

– У меня ровно то же самое.

Она накручивает прядь темных, почти черных волос на палец. Я чувствую прилив возбуждения и снова паникую – что, если она сейчас уйдет?

– Все эти люди, – продолжает Реа. – Так утомительно! Мне кажется, я выбрала не ту профессию. Я зарабатываю тем, что устраиваю вечеринки и праздники, но пускай мне лучше выколют глаза, чем самой на них ходить. На самом деле, мне тяжело общаться с людьми.

Я опять улыбаюсь.

– Прекрасно вас понимаю. Конечно, я не должен так говорить, но подобные мероприятия приводят меня в ужас. Я тоже предпочитаю общаться тет-а-тет.

Брр… Не слишком ли слащаво? Что за дурацкий подкат!