Шальные мужчины Кэрью - страница 42

– Не нервничай! – ласково сказал он. – Ой, да ты так дрожишь, что твоя дрожь передается и мне в спину. Неужели ты так боишься моей семьи? Мы останемся здесь не дольше, чем это будет необходимо. Они будут ходить вокруг нас и надоедать вопросами. А я самолюбив.

– Да я вовсе не боюсь их! – с некоторой горячностью запротестовала Эльза. – Я довольно хорошо представляю себе, чего мне ожидать. Я приготовилась ко всему.

Бэлис криво улыбнулся. Очевидно, он знал, что им предстоит, и подготовился сам к этому моменту. Не радостный прием ждал их в доме Кэрью. Бэлис уже и раньше говорил ей об этом с характерной для него небрежностью тона. Впрочем, он все-таки сказал достаточно, чтобы она знала, что он вовсе не так легко относится к возвращению домой, как хочет это показать. С другой стороны, Эльза чувствовала в себе какое-то упорное желание войти в дом и стать лицом к лицу с этими женщинами из семьи Кэрью. Она надеялась, что семья будет в полном составе, даже и сам величественный, бодрый седовласый Сет Кэрью. «Сейте плевелы, где хотите, – сказал он однажды, услышав о подвигах молодых людей в Стендауэре, – но не приносите жатвы домой!». Это выражение стало ходячим, и Эльза вспомнила о нем сейчас с пылким негодованием.

Бэлис уже запирал ворота гаража, когда Эльза увидела одного из работников, приближавшегося к ним в темноте. Он казался растерянным и смущенным. Крякнув, он снял шляпу и поспешил заговорить, прежде чем Бэлис успел поздороваться с ним:

– Вы, пожалуй, еще ничего не знаете, – забормотал он, – вы ведь уезжали… Я и решил подойти и предупредить вас, прежде чем вы войдете в дом. Вы не слыхали, правда?

Эльза испуганно взглянула на Бэлиса.

– Ничего не слышал, – встревоженно ответил тот, – в чем дело, Бен?

– Ну так… – запнулся Бен, – мне так было ее жалко целый вечер… Я говорю про мисс Хилдред. Ока целый вечер все выбегала на дорогу и смотрела, не едете ли вы.

– Что случилось, Бен? – резко спросил Бэлис.

– Питер… Питер Кэрью умер.

Бен, казалось, расплылся в ночной тьме. Эльза опомнилась лишь идя к дому с Бэлисом, который как-то особенно выпрямился и казался более высоким, чем обыкновенно. Он не произнес ни слова. Он только быстро отвернулся от работника и направился к дому, похожий на движущееся дерево. Эльза потеряла ощущение действительности, не чувствовала даже ног под собой. Страшное известие засело у нее в мозгу, и бессознательно она все повторяла и повторяла его, пока эти слова не обратились в бессмысленный внутренний крик. Питер Кэрью умер! Питер Кэрью умер… Нет, этого не может быть! Питер Кэрью был огромен и великолепен, он смеялся как кентавр, выплывший из мглы веков, и он скакал на буром коне, поднимаясь прямо в таинственное летнее небо. Питер Кэрью не мог умереть!

Они вошли в переднюю и прошли мимо пустой лестницы и запертой двери в гостиную. С другой стороны передней была открыта дверь в кабинет. Эльза кинула быстрый взгляд в эту комнату и увидела в ней Хилдред Кэрью. Она стояла высокая, безмолвная, и своей тонкой рукой подзывала их. Эльза машинально двинулась к этой застывшей черной фигуре, театрально выделявшейся на фоне мягкого освещения комнаты, Бэлис перевел Эльзу через порог, и Хилдред предложила им сесть.

– Я уже слышал от Бена, – неуверенно сказал Бэлис, напряженно глядя на Хилдред, – что такое случилось?

Эльзе показалось почти невероятным, что эта странная черная фигура может согнуться и сесть перед ними. Тонкие руки легли на подлокотники кресла, и длинные пальцы были неподвижны, как изваянные из мрамора. Черные загадочные глаза с еще не виданным Эльзой блеском уставились в тень за фигурой Бэлиса. Яркий свет от стоячей лампы отражался на квадратной переносице Хилдред, еще более поддерживая иллюзию, что это не человеческое существо, чувствующее и дышащее, а какая-то странная картина, одновременно и пылкая, и суровая.

– Его лошадь принесла его ночью домой. Он поехал на Ваале, на своем новом жеребце, – сказала Хилдред, и ее голос показался Эльзе каким-то отдаленным эхом ее подлинного голоса. – Он пришел в сознание и даже успел перед смертью рассказать, как все произошло.