Шаляпин в Петербурге-Петрограде - страница 24
царской цензурой. Подробно писал Кюи о Шаляпине в роли Бориса.
Другие петербургские газеты также писали об успехе артиста в новой
партии. «Петербургская газета» напечатала интервью с Шаляпиным. Он заявил:
«Я — русский певец и горжусь этим. Я обожаю Мусоргского... восхищен
«Моцартом и Сальери» Римского-Корсакова».
Рецензенты хвалили Шаляпина и за исполнение роли Сальери. «Нигде,
может быть, крупный талант Шаляпина не выражался в таком блеске, как
здесь», — писал Ц. Кюи.
На одном из спектаклей «Моцарта и Сальери» Шаляпин загримировался под
критика «Нового времени» М. Иванова, который в первый приезд Мамонтовской
оперы пренебрежительно отозвался о таланте певца. Эту своеобразную месть не
понял (а может быть, сделал вид, что не понял) сам М. Иванов, который в своем
отзыве на спектакль недоумевал по поводу «странного грима» Сальери.
Целый год мечтал Шаляпин о встрече с Римским-Корсаковым, со Стасовым.
У Римского-Корсакова на Загородном проспекте он был встречен как желанный
гость. В доме композитора Шаляпин много рассказывал о жизни в Москве, пел
вместе с артистками Частной оперы Н. И. Забелой, А. Е. Ростовцевой,
певцомлюбителем И. В. Луначарским — братом Анатолия Васильевича
Луначарского.
Дружбой со Стасовым и Римским-Корсаковым Шаляпин очень дорожил,
ценил он и их советы. Уже став знаменитостью, Федор Иванович всегда с
благодарностью вспоминал о том, как поддержали его, совсем еще молодого
певца, великий критик и великий композитор.
Гастроли в Петербурге весной 1899 года стали огромным событием в жизни
Шаляпина. Римский-Корсаков записал в «Летописи моей жизни», что именно со
времени вторых гастролей Мамонтовской оперы петербуржцы по-настоящему
поняли и признали исключительность дарования Шаляпина.
В Петербурге так называемый «Комитет соединенных литературных и
художественных обществ» предложил Шаляпину принять участие в
торжественном юбилейном концерте, посвященном столетию со дня рождения
А. С. Пушкина. Певец с радостью согласился. Концерт состоялся 27 мая 1899
года в Таврическом дворце. В концертном исполнении была поставлена опера С.
В. Рахманинова «Алеко». Шаляпин пел заглавную партию. В опере были заняты
лучшие артистические силы: партию Земфиры пела М. А. Дейша-Сионицкая,
Молодого цыгана — И. В. Ершов, Старика — Я. А. Фрей. Рахманинов сообщал
в одном из писем: «Алеко, от первой до последней ноты, пел великолепно.
Оркестр и хор был великолепен, не считая Шаляпина, перед которым они все,
как и другие, постоянно бледнели. Этот был на три головы выше их. Между
прочим, я до сих пор слышу, как он рыдал в конце оперы — так может рыдать
только или великий артист на сцене, или человек, у которого такое же большое
горе в обыкновенной жизни, как и у Алеко».
Конечно, никакого горя у Шаляпина не было, напротив, в его жизни это был
прекрасный год — начиналось признание, начиналась слава, слава великого
артиста.
Из Петербурга Шаляпин уехал окрыленный, радостно и полно ощущая
наступление творческой зрелости.
* * *
После «Моцарта и Сальери», «Хованщины» и особенно «Бориса Годунова»
многим стало ясно, что певцу тесно в Частной опере, он начал перерастать
мамонтовскую труппу. В Частной опере не было ни одного равного Шаляпину
актерского и певческого дарования.
Многое в театре Мамонтова огорчало Шаляпина — прежде всего
репетиционная спешка, неслаженность хоровых и инструментальных
ансамблей. Зто раздражало и Римского-Корсакова, это явилось главной
причиной, по которой вскоре ушел из театра Мамонтова молодой Рахманинов.
Мамонтовская опера переживала творческий кризис. И не только творческий.
По Москве ходили мрачные слухи о разорении Мамонтова, о грозившем ему
судебном процессе...
В 1898 году московскую контору императорских театров возглавил новый
управляющий — Владимир Аркадьевич Теляковский.
Он был неплохим пианистом, хорошо разбирался в музыке и живописи. В