Шамаханская царица - страница 8

  Я кивнул.

  - И еще. Я профессор философии, у меня с десяток монографий и научных статей - и если я еще раз от тебя услышу про метафорические пространства смыслов - засуну в печь. Понял?

  - Понял, понял! - поспешил согласиться я.

  После завтрака я поднялся в комнату, где ночевал, распотрошил сумку и задумался над вещами. Смартфон пока не нужен - я отложил его в сторону. Зато взял полотенце. И с полотенцем отправился искать ванную или душевую.

  Начал я с зала на первом этаже, того, со множеством дверей. Прежде всего, я открыл дверь, через которую ушла Залина с ее мамулей - и увидел обычный коридор, заканчивающийся еще одной лестницей на второй этаж. Осторожно, стараясь не скрипеть, я поднялся наверх, постоял немного, прислушиваясь к звукам, затем прошелся по коридору, пока не уткнулся в очередную дверь. Дверь была запертой.

  Я вернулся на первый этаж и обследовал его. Дом получался сложносочиненным, с беспорядочной планировкой, явно рассчитанной для того, чтобы его обитатели не путались друг у друга под ногами, и, живя под одной крышей, чувствовали себя словно в отдельных личных апартаментах.

  Я попробовал пробраться на третий этаж, но тот упорно избегал моего общества. И по всему получалось, что последнего этажа нет, а его жители добираются к себе извне.

  Зато я нашел вторую кухню с русской печью. Печь, скорее всего, топили зимой, сейчас она стояла холодная и пустая. Рядом находились помело, ухват и лопата. Широкая деревянная лопата, какой удобно пихать что-нибудь объемное и тяжелое в огонь. Я даже отодвинул полукруглую заслонку и заглянул в черное горнило. Под был чисто вычищен. Если туда и совали что-либо, к примеру, толстеньких испуганных детей, то следов не осталось никаких.

  В кухне имелась еще одна дверь, низенькая и массивная. Я с трудом отворил ее и, пригнувшись, вошел в сарайчик с широкими воротами на улицу. Два маленьких оконца под низким потолком освещали содержимое - четыре огромных колоды, стоящие на соломе у стены, напротив дверей. Колоды, высотой мне по грудь, пустые внутри.

  Если забраться внутрь, подумал я, то можно вполне устроиться с комфортом. И не бояться упасть, если такая ступа, к примеру, взлетит. А потом пролетит на над лесом, едва не задевая верхушки осин и берез.

  Я провел рукой по шероховатой, покрытой свежей черной гарью поверхности ближайшей.

  - Та-ак, - произнес знакомый скрипучий голос.

  Я вздрогнул и обернулся.

  - Шныряет, - констатировала баба Аглая, стоя в дверях.

  - Шныряю, - согласился я.

  - И полотенце с собой прихватил. Для легенды. Помыться, небось, ищешь.

  - Ищу, - согласился я. - Вас не хотел беспокоить, решил сам поискать.

  - Ну разумеется.

  Мы помолчали, глядя друг на друга.

  - Хорошие ступы. - произнес я. - Вместительные. На сколько пробега хватает?

  - Не понимаю. Если ты о колодах, то мы в них уголь для печи держим.

  - Ну разумеется, - теперь уж эти слова произнес я.

  Мы снова помолчали.

  - Я оттого так тихо шныряю, - заговорил я, - чтобы остальных не будить. Пусть выспятся. В том числе и детки. Такие маленькие, лет семи-восьми. В белых балахонах до земли.

  - Видел? - без интереса спросила бабушка.

  - Видел.

  - И что?

  - Не впечатлен.

  Баба Аглая скривила рот в улыбке.

  - Забавно, я ждала другой ответ. Теперь начинаю понимать Залину - такой задурит голову на раз.

  - Интересно только, откуда они берутся.

  - Ниоткуда. Это проекция личного пространства на коллективное бессознательное.

  По ее виду было непонятно, шутит она или говорит всерьез.

  - Полагаю, не успокоишься, пока всюду не засунешь свой нос? - продолжила она.

  Я с готовностью кивнул: 'Ага!'

  - В таком случае, сбегай на пруд, искупайся. Водички попей. Там есть два источника, только будь осторожен: в одном вода отвратительная, гадкая, не ровен час, несварение заработаешь. А во втором очень даже ничего. По виду и по вкусу они не отличаются. Вот когда попьешь, тогда и приходи. Я тебе нашу ванную покажу - чтобы не искал.

  - Намек понял, - повеселел я. - Я мигом, баб Яг... Ага...я.