Шаман-гора - страница 13

– Ты чо, Миш, в разуме помутился? – испуганно спросил он меня.

– С чего ты взял? – как можно беззаботнее проговорил я.

– Дак вон, мужики бают.

– Я этим мужикам хлебала-то пораскровеню, – невольно подстраиваясь под его манеру говорить, грозно ответил я.

– Ну, во, – заулыбался солдатик, – я так им и ответил. Но если ты сейчас же не явишься к господину унтер- офицеру Батурину, то ходить с раскровененным хлебалом тебе.

Унтер-офицер, насколько я помню, это наш современный сержант. А сержант в армии величина необъятная. Когда-то и я был сержантом. Я шёл следом за кривоногим солдатиком и краем уха слушал его разглагольствования. В моей голове в это время шёл мучительный мыслительный процесс.

«Если это сон, – думал я, – то выскочить из него пока никак не удаётся. А если это так, то остаётся только одно – досматривать его до конца». Хотя где-то в глубине сознания у меня всё больше и больше укреплялась мысль, что не всё так просто. И проснуться в пещере на Шаман-горе – не получится.

– А Семен Устиныч ногами так и затопотал. Разыщи, Егорша, мне этого обалдуя, – донёсся до меня голос провожатого.

Ну, теперь я знал хоть пару имён. И то дело. Интересно, а как они меня по фамилии кличут? И ещё мне очень хотелось посмотреть на себя в зеркало. Похож я на себя или нет?

– На хрена, говорит, мне в Иркутске этого Манычева навязали? Теперь нянькайся с ним, как с красной девицей. – Выловил я из словесного поноса Егорши полезную для себя информацию. Так-так, значит, звать меня Михаил, а фамилия у меня Манычев. И то хлеб. После этого я стал внимательнее прислушиваться к болтливому Егорше. А тот, обрадованный тем, что его никто не перебивает, взахлёб молол обо всём, что ни попадя. Мы догнали очередную повозку, гружённую различным крестьянским скарбом. С обеих сторон, держась руками за её края, шли шесть женщин. Лошадь под уздцы вёл крепкий мужик.

– И куды он их тянет, – нервно хохотнул Егорша, – пять девок и баба в семье. Чо он там с ними будет делать? Там ить надо тайгу корчевать. А с другой стороны, куды деватьси? Жребий выпал, никуды не денишьси. А откупиться нечем.

– А что, от каторги можно откупиться? – осторожно забросил я пробный камень, решив, что раз мы идём от Иркутска, то, возможно, конвоируем каторжников.

– Ну, ты и сказанул. От каторги откупиться, – тоненько засмеялся Егорша, – а ить верно. Переселенцы, они чо те каторжные. Ломить придётся от зари до зари. Да ить и наша доля не лучшая. Подневольная, – от веселья перешёл к грусти солдатик.

Значит, это переселенцы. От Иркутска идём своим ходом. А куда их гонят-то, неужели в родные края? Узнать бы, какие времена мне снятся?

– Женская доля в таких делах потяжелее нашей будет, – решил я поддержать разговор нейтральной темой, надеясь выведать что-нибудь ещё.

– А может быть, мужик на этом деле ещё и богачество поимеет, – ухмыльнулся солдатик. – Тута главное не промахнуться.

– Не понял!?

– Дак ить чо тут непонятного? Бабы в наших местах – товар ходовой. Мало их.

– Что, женщинами торгуют? Неужели и публичные дома имеются? – удивился я.

– Да ты чо, Бог с тобою, – сплюнул в сторону и перекрестился Егорша, – срам-то, какой.

– Ну, а что тогда болтаешь? – не выдержал я.

– Дак ить замуж можно с немалой выгодой отдать или в услужение какому-нибудь благородию, – досадуя на мою непонятливость, пискнул солдат.

– Тьфу ты, чёрт, – в сердцах ругнулся я.

– Вот ты с нами только от Иркутска идёшь. И сразу видать, о жизни местной мало разумения имеешь. А туды же, чертей поминаешь, – обиделся Егорша.

– Ладно, не сердись, – примирительно проговорил я, – это я погорячился.

–Погорячился,—проворчал тот незлобиво,—а ить ты не ведаешь, как его превосходительство генерал- губернатор Муравьёв солдатиков облагодетельствует.

– Ладно, уж, говори, – улыбнулся я про себя.

– Выстраивает, значитца, его превосходительство каторжных женского полу насупротив солдатиков. А ить те солдатики верой и правдой царю-батюшке двадцать годков выслужили и окромя тягот да ранениев ничего не видели. И ить, значитца, которая каторжная насупротив какого солдатика попала, стало быть, и его жена. Тут же заходит полковой батюшка и всех венчает.