Шаман-гора - страница 28

Когда наши плоты выстроились стройной колонной, теперь уже я прибыл к Степану на плот с ответным дружественным визитом. Мы болтали о том о сём и, лёжа на спине, лениво разглядывали прозрачные облака. Погода была что надо.

К нам, строя глазки, подсело несколько девушек. Некоторых я уже различал по именам, и одна из них даже была моей симпатией, только она сама об этом ещё не знала. Это была Луиза, младшая шестнадцатилетняя сестра Катерины.

Шестнадцать лет – возраст, конечно, уже о-го-го, но ещё не того. Поэтому я – ни малейшего повода. Ни единого поползновения. Хотя девочка была первый класс. Такую исконно русскую красоту в наше время не встретишь. Не зря ведь наши предки для определения своих чувств верные слова находили: «краса ненаглядная», «зорька ясная», «девица красная». А ведь действительно краса такая, что глядишь и не наглядишься. Вот только имя… И как это у простого русского мужика так могла разыграться фантазия? Только позже, под страшным секретом, Катерина мне поведает, что батька уже устал от девок. А тут пятая. И снова баба. Голова уже не в состоянии что-либо новое придумать, и тут как на грех к местному богатею приехала гувернантка по имени Луиза Францевна. Так и стала русская красавица Луизой. Я в шутку называю её донной Луизой. Девушка краснеет и смущённо отводит глаза. Я так понимаю, что я ей тоже не безразличен.

– Господин солдат, – прервав наш со Стёпкой покой, жеманно обращается ко мне Катерина.

– Что изволите, сударыня, – поддерживаю я её тон.

Девушки многозначительно переглянулись. Казалось, что одна другой говорила: «Ну вот, а вы не верили».

– Вот девушки и я очень интересуемся узнать историю вашей жизни, – промолвила она.

– А что в ней такого интересного? – я недоумённо переводил взгляд с одной подруги на другую. – Жизнь как жизнь. Солдатская. У меня даже таких знаменитых родственников, как у Степана, не имеется.

– Они, Михаил, хотят знать, за что тебя в солдаты разжаловали. И как ты по разным балам разгуливал, красивые амуры дамочкам делал, – позевывая, выдал Степан.

– Чего? – я опешил.

– Да про это токмо глухая на оба уха бабка Матрёна не ведает. А так все в полном разумении и понятии, – ещё больше огорошил меня Степан.

– Да вы что, голубушки? – я беспомощно огляделся. – И за что же, по-вашему, я лишился офицерского звания?

– Дак знамо дело, за дуель. Под запретом это развлечение для благородных, – чуть ли не хором выкрикнули девушки.

Я с последней надеждой посмотрел на предмет своего обожания. Глаза тамбовской девушки с испанским именем с таким неподдельным восторгом смотрели на меня, что я сдался. А что мне было делать? Поболтать-то я любил всегда. Особенно если на грудь было принято несколько склянок весёлого снадобья.

– Хорошо, – сказал я, – но только попрошу заметить: вы сами этого захотели.

Девушки радостно захлопали в ладоши, а Степан повернулся ко мне и вопросительно уставился на меня.