Шанелька и Крис - страница 13

И еще она была благодарна Крис, за те медленные прогулки в самой Москве, когда и там они, нырнув в узкий проулок, вдруг в самом центре оказывались на почти безлюдной, сказочно тихой улице, с набережной, запечатанной в бетонные берега, с парком, полным старых деревьев. Удивительно, думала она тогда, идя к мраморному фонтану, чертящему сумрачный воздух над чашей сверкающими рассыпчатыми вервиями воды, так удивительно, столько людей, но все они копятся в одних и тех же местах, а рядом — такая тишина. Интересно, есть ли такое сейчас? Или народ, стремящийся в мегаполис, уже заполнил его и переполнил, переливаясь через края людных улиц и площадей. И очень хорошо, что теперь ей не нужно выискивать для себя тут отдохновенное одиночество. Его можно вкусить и дома. Конечно, летом на юге полно отдыхающих, но пришла осень и еще недавно людные места снова принадлежат Шанельке. И котам.

А тут, ладно, пусть тут будет народ, разный, я буду смотреть на людей, их лица и одежды, и это меня отвлечет, решила она, гуляя с Крис по Арбату, новые впечатления тоже нужны, и та суматошная энергетика, которая тугой волной идет от толпы, я приму и ее. Хорошо, что это не успеет меня утомить.

— О! — сказала Крис, прерывая благостные мысли подруги, и отодвинула высокий стакан со свежевыжатым соком, чтоб удобнее смотреть в стеклянную стену-окно небольшого кафе, — какие люди. Кажется, нас заметили и кажется, люди идут к нам. Чего ты морщишься? Улыбнись.

Шанелька вздохнула, расставаясь с плавными мыслями. Так хорошо сидели, так мирно, молчали вместе, усталые после нескольких часов пешего хода по окрестностям Красной Площади и Арбата. Ели всякое вкусное, теперь вот пьют не менее вкусное.

Она скорее глотнула из своего стакана любимого сока. Грейпфрут, горьковатый, приятный. Дорого, но разок можно. И вдруг сейчас придут мешать.

За белыми большими буквами, начертанными по стеклу, приближалась мужская фигура, кто-то высокий, в расстегнутом длинном плаще.

— Узнала? — спросила Крис, поправляя волосы.

— Нет, — Шанелька поспешно допила вкусный сок.

Мужчина уже входил в двери, на миг пропал в полумраке и бликах, и явился совсем рядом, склонил голову в туго зачесанных светлых волосах стального оттенка, забранных в хвост.

— А… — сказала Шанелька, краснея от первой мысли, которая мелькнула в голове.

Она его узнала, по фотографии, присланной Крис. Как та говорила? Азанчеев кто-то там Аксенович (интересную фамилию и интересное отчество Шанелька запомнила слету), генеральный директор или зам директора чего-то там столичного. И узнав, не могла не подумать о пирсинге господина директора, которым он так поразил их в летнем Коктебеле, где вместо нынешних прекрасно сшитых брюк носил даже не плавки, а какую-то набедренную повязку. Когда носил.

А подумав, Шанелька тут же на себя рассердилась. Вот же кулема, ругала себя маминым словом, сама же постоянно провозглашаю независимость и неформальность, а когда кто-то так независимо украшается пирсингами во всяких интимных местах, только про это и думаю? Интересно, у него он и сейчас при себе? Под этими модными штанами…

Сок встал поперек горла и Шанелька, закашлявшись, схватила салфетку, прижимая ее ко рту.

Азанчеев благожелательно переждал приступ кашля и сел на свободный стул.

— Не опоздал? У нас совещание, но я надеялся, дорогая Крис, вы подождете.

Он улыбался обеим, а небольшие светлые глаза смотрели пристально, но без неприятного любопытства.

Шанелька возмущенно глянула на безмятежную подругу. Та кивнула и заговорила о пустяках, обращаясь то к Азанчееву, то к Шанельке. Пояснила извинительно:

— Это по делу, Нель, бумаги кое-какие.

Шанелька кивнула тоже. И успокоясь, что Крис не собирается ее сватать, мысленно обругала себя за подозрительность. Она же писала ей — дружат теперь. И Москва, тут совсем другие скорости и возможности, почему бы Криси не воспользоваться тем, что они могут пересечься. По делу.

Нужно будет еще раз сказать, подумала она дальше, кивая в ответ на вежливые слова Азанчеева, чтоб не вздумала как тогда, летом, мечтать о новых знакомствах для любимой подруги. Хватит уже. Наелась выше крыши.