Шанс - страница 2
В городе в это время оседает душная пыль…
У меня с собой была бутылка вина «Трифешты». Мы с Полиной взрослые люди, нам уже можно пить вино. Все журналисты пьют.
Замужняя Полина была хорошенькой. И я, пользуясь случаем, заливался соловьём.
Раз учится в университете – значит, не дура. Значит, любит что-нибудь послушать для мозгов. Не аксиома, конечно. Но Полина с интересом слушала и Заболоцкого (О! Как сбежало из парадного её ликующее тело!) и Амантая Утегенова (Из-за таких, как ты стреляются!.. Как ты красива! Боже мой!..).
Распускал я вокруг Полины словесами павлиньи перья. (Перед девушкой нужно петь соловьём, но перья желательно иметь, как у павлина).
Имел успех.
Полина и смеялась и улыбалась.
Я подливал ей вина в бумажный стаканчик, заботливо накинул на тоненький батник джинсовую свою куртку.
Сам я находился в состоянии незамерзаемости, как тосол, и мог бы спокойно усидеть на нашем шероховатом камне и при минус сорока. Потому что у меня стоял. И это нужно было терпеть. И никоим образом видом своим не выдавать. Сублимировать в стихи, остроты. Придумывать афоризмы. Рассказывать всякие забавные случаи из своей, уже почти сорокалетней, жизни.
И – как здорово получалось!
Сильно у меня стоял…
Пару раз, конечно, я допустил осторожное тактильное сканирование объекта. На что хмелеющий объект едва заметно, но внятно дернул плечиками, как отмахнулся. «Язамужем!..».
У этих женщин бывают две смешные отговорки, это – «язамужем», «яещёдевушка».
Про жён ещё есть поговорка: «Жена не стена», а про мужей, которые вообще никто, даже и поговорки в народе не сложилось…
Ну, ладно, наше дело предложить…
И вечер в глухой степи над поймой реки Эмба прошёл замечательно.
Я проводил Полину до вагончика-гостиницы.
Тогда ещё не было видео и «Криминальное чтиво» с Траволтой я не смотрел. Но уже знал, что буду делать, когда приду в свой вагончик.
Я почистил зубки, позанимался онанизмом, представляя расстёгнутый батник Полюшки, принял душ и уснул легко и счастливо.
Да, следующий день выдался почти весь свободный. К вечеру должен был подъехать нужный Полине парторг, с ним интервью на пару минут – и домой.
Солнце. Жара. Конечно, тут даже и никаких вариантов, как досугом распорядиться.
На Эмбу, конечно! На Эмбу!
Пришлось, конечно, по ровному полю песка, по солнцепёку пройтись с полчасика, но зато уж на бережку совершенно райская была обстановка. Мелкая, тёплая речушка с прозрачной водой. По бокам невысокий, из тальника, кустарник.
Я прихватил из гостиницы тонкое одеяльце, двухлитровую банку воды, хлеб с солью, помидоры. Вино «Трифешты».
Всё это расстелил, разложил у стройных ножек журналистки. Потом даже отошёл – посмотрел, полюбовался. Красивая получилась картинка.
Полюшка стояла, улыбчиво за мной наблюдала. Природно, по-женски полусогнув в колене левую ногу, касалась ею песка. Другая оставалась прямой.
(Ну, когда же ты, наконец, джинсы-то снимешь!..)
«Уменянетссобойкупальника».
Я не говорю, что отвернусь, что не буду смотреть.
Я знаю, что журналистка-Полина замужем и воздерживаюсь даже намекнуть на то, что ей при мне можно походить голой. Хотя мне, конечно, очень бы этого хотелось.
В моих плавках зашевелился привычный бунт.
И я говорю, что можно лишь снять джинсы, а купаться в батнике. Всё равно он потом на солнце высохнет моментально.
А трусы – они и есть трусы. Ну и что, если не от купальника.
Мы уже пригубили по стакану «Трифешты», Полине доводы мои показались убедительными.
Правда, раздеваться, снимать свои джинсы, она всё-таки ушла в кусты.
И глазу моему было-таки чему порадоваться. Когда Полина вышла из тальника, то я увидел, что под американскими джинсами у неё были ещё и несоветские трусики. Приблизительно такие, как у Софи Лорен в публичном доме.
Впрочем, такие и должны носить продвинутые тележурналистки.
Купались на дистанции, с приличиями. Никаких заигрываний с замужней девушкой, никакого клинча. Но… Обязательно ли дотрагиваться до женщины, чтобы вызвать у неё необходимое волнение? Нет! Сколько уже можно говорить: девушка любит ушами!
А уши у Полюшки были доверчиво открыты. Говори в них, что хочешь, пользуйся!