Шанс на счастье - страница 36

Я, не отрываясь, смотрела в потолок, когда Джаред, сняв повязку на одной из ран, стал осторожно ее обрабатывать какой-то мазью. Он перешел на второй порез, и я закрыла глаза, пытаясь не думать об его прикосновениях, как о чем-то невероятном. Просто он выполняет роль доктора. И все. Но пальцы, скользящие по моей коже, заставляли забыть обо всем на свете, даже о боли.

— Джессика, — негромко позвал Джаред, и я нехотя открыла глаза, зная, чего он хочет.

Повторяя снова и снова в голове, что надо воспринимать его как постороннее лицо, я расстегнула верхние пуговицы рубашки, чуть оттопырив ее края, открывая самый длинный порез, тянущейся от ключицы вниз, и отвернулась, уставившившись на прикроватный светильник.

— Руку пока трогать не будем, — сообщил Джаред, спешно накрывая меня простыней до самого подбородка. Казалось, что мы оба вздохнули с облегчением, когда не совсем приятная процедура закончилась. — Ты сможешь сама одеться?

— Да! — тут же откликнулась я чересчур поспешно и снова залилась краской. Но, Джаред, похоже, почувствовал облегчение и, смущенно улыбнувшись, вылетел из комнаты, плотно затворив за собой дверь.

Наверное, я поспешила, решив, что справлюсь сама. Потому что, пока я добралась до стула с одеждой, уже двести раз пожалела о своей настойчивости к самостоятельному одеванию. Кряхтя и постанывая, я натянула джинсы и блузку, которая оказалась мне великовата, но меня даже порадовал сей факт, потому что бинты на левой руке и так еле пролезли и без того узкий рукав.

Когда я вышла в коридор босиком, Джаред, усадив меня на стул, хотел меня обуть. Споры оказались бесполезны, да и самочувствие меня подвело, и в конце концов я вышла из номера в новеньких босоножках телесного цвета в сопровождении двух братьев, каждый из которых был готов подхватить меня, оступись я на ровном месте.

В машине, усевшись на заднее сиденье, я снова уснула, чувствуя недомогание. Мне было ужасно жарко, и, что самое удивительное, больше всего горело левое плечо. Сначала я хотела пожаловаться Джареду, но мой заплетающейся язык не смог выговорить ни слова. И я просто закрыла глаза.

В ушах звенел противный писк, похожий на звук будильника, и я, распахнув глаза, уткнулась взглядом в белоснежный потолок. Мне потребовалось меньше минуты, чтобы осознать, где я нахожусь. Это была одиночная больничная палата. Запах лекарств витал в воздухе. Источником звука, который уже начала действовать мне на нервы, являлся прибор, с которым меня связывала тонкая трубочка и провод.

Повернув голову, я увидела Джареда, который, свернувшись в кресле в крайне неудобной позе, крепко спал. Его грудь равномерно поднималась и опускалась, и мой взгляд скользнул по его лицу, которое сейчас было в какой-то мере спокойным и расслабленным. Синяк под глазом превратился в желтое, еле заметно, пятно, да и царапины стали заживать и больше не выглядели так устрашающе. Его внешний вид напомнил мне о том, что я до сих пор не знаю, как оказалась у братьев, и как им удалось обдурить Лидию.

Внезапно разозлившись своей беспомощности, я сорвала датчик с пальца, передающий информацию на прикроватный монитор, кривая на котором тут же превратилась в прямую линию, и комнату наполнил беспрерывный, режущий слух, писк. Джаред подскочил как ужаленный. Его безумный взгляд метнулся ко мне, и спустя мгновение он уже был рядом с моей подушкой.

— Господи, Джессика! — в его голосе смешался страх и облегчение, когда он взялся за отсоединенный датчик.

В палату влетела медсестра, которая, сделав мне выговор, прикрепила все проводки обратно и перезагрузила систему. Комнату снова наполнил размерный писк, и женщина ушла, пообещав принести что-нибудь из еды.

— Ты не представляешь, как напугала нас, — тихо проговорил Джаред, вернувшись к кровати, он отошел, чтобы не мешать медсестре делать свою работу.

— А что случилось? — наконец спросила я, не без волнения глядя, как он взял мою руку, переплетая наши пальцы.

— Тебе не хватало антибиотиков, твой организм перестал бороться, и жар одержал вверх. Но теперь с тобой все в порядке, Джесс. Ты поправишься.