Шанс все изменить - страница 7

Он посмотрел на Розу. Она вела тонкими пальцами по перилам, прямо держала длинную шею, чуть задирая носик. Конечно, она выглядела простенько, но несомненно аристократично. Тонкая кость и утонченность манер.

Откуда-то он знал, что ее кожа на ощупь как шелк, гладкая и слишком роскошная для прикосновений смертных.

Но ему довелось это делать. Довелось жить в этом доме.

Однако все это казалось нереальным. Все как будто существовало отдельно от него. Словно он оказался в странном сне.

Сне, который не мог вспомнить.

Острая боль пронизала бок, заставив его остановиться, и продолжилась вверх по шее, в челюсть. Роза словно почувствовала это и обернулась.

– Ты в порядке? – спросила она.

– В полном.

– А на вид нет.

– Боль очень упрямая штука, – бросил он, стоя на месте как вкопанный и ожидая, когда остатки боли угаснут. И не хочет оставаться на месте ранения.

– Мне никогда так сильно не доставалось, так что я не знаю…

– А я… не знаю, случалось со мной такое или нет. В любом случае не помню. Можно считать, что это первый раз.

Собственные слова заставили его подумать, что еще будет для него первым разом; судя по внезапно проступившим на лице его жены краскам, она подумала о том же.

Конечно, пока его ребра в таком состоянии, это останется просто мыслями.

Странная мысль – идти в постель с кем-то, кого он совсем не знает. Однако он знает эту женщину.

Но теперь все может быть иначе. Может, он не сумеет стать любовником, которого она заслуживает, которого хочет…

– Можешь идти? Или мне придумать, как организовать для тебя комнату на первом этаже?

– Дойду, – сказал он, благодарный за то, что она прервала его размышления.

Они наконец добрались до верхней площадки, а потом по длинному коридору – в спальню. Хотя это слово не описывало роскошь покоев, состоявших из нескольких комнат: кабинет, огромная ванная, приемная и комната, в которой стояла кровать.

– У тебя покои такие же?

Роза кивнула.

– Мы правда как король и королева.

Ему это казалось абсурдным. И неправильным. Роза его… завораживала. Притягивала. Как он мог хотеть спать отдельно от нее?

Но, может, когда его голова была занята делами, все было иначе.

Она задумчиво склонила голову:

– Удивительно, что ты знаешь, а что нет.

– Меня это тоже удивляет. Честно говоря, я готов обменять поверхностные сведения об обычаях и традициях аристократии на знания о себе. Но меня никто не спросил.

– Понимаю… Оставлю тебя отдыхать.

Он действительно устал. Какая глупость – он весь перелет проспал. Это, кажется, тоже необычно – то, как быстро он устает. И какая трезвая у него голова…

Ощущения, что для него обычно, а что нет, были отчетливыми, но он все равно не вполне им доверял.

– Да, наверное, – сказал он.

– Я позвоню врачу, уточню, когда он приедет тебя осмотреть. И медсестра…

Я не инвалид.

– У тебя повреждения головы. И хотя ты вряд ли скончаешься посреди ночи, это все равно нестандартное состояние.

С этим не поспоришь. И он не стал.

– Я разбужу тебя перед ужином, – сообщила Роза и быстрым шагом удалилась. Только тогда он понял, что она ни разу не попыталась к нему прикоснуться. Никаких жестов утешения. Никаких попыток поцеловать его на прощание.

Но сначала ему придется развеять тайны своего ума, а потом уже – тайны своего брака.

Розе казалось, что она теряет рассудок. В ее жизни не было времени тяжелее, чем прошедшие два дня. А жизнь у нее была не из легких. Смерть матери, потеря отца, постоянно дразнившие ее одноклассники… А последние два года она была замужем за мужчиной, который последний раз прикоснулся к ней у алтаря.

И все равно ей не нравилось видеть Леона таким. Потерянным. Больным. Хотя она редко видела от него эмоциональную поддержку, но оказывается, само присутствие в ее жизни этого властного, сильного, невероятного мужчины служило ей опорой.

Два дня назад он чуть не умер; и теперь мужчина, которым он был, может никогда не вернуться. Это приводило ее в ужас.

«Возьми себя в руки», – мысленно скомандовала Роза, глотая приступ паники. Нужно чем-то заняться. Пойти в сад ухаживать за розами. Продолжить составлять каталог огромной библиотеки отца. Но вместо этого она села на зеленую кушетку перед камином и поддалась власти отчаяния.