Шанс завоевать истинную - страница 4

Наша территория граничила с двумя людскими. Несколькими днями ранее я встречался с первым помещиком. Вместе со мной в переговорах участвовали мои поверенные и по совместительству друзья: Хальвард и Дрол. Первый отвечал за добычу полезных ископаемых, а второй за охотников и собирателей ягод и трав. Но эти переговоры прошли не очень удачно. Именно его территорию когда-то хотел присвоить себе Борак, и поверить, что со мной у него таких проблем не возникнет, ему было сложно.

На фоне предыдущих переговоров, приближаясь к дому Волтера, я был настроен пессимистично. Но выбора у меня не было. Отношения необходимо было налаживать. Оказавшись возле дома, мы спешились, и я шага сделать не успел, как лёгкие, практически неуловимые нотки незнакомого мне аромата взбудоражили моего волка.

Каждое живое существо имело свой неповторимый запах, который мы, оборотни, могли различить. Так что я был уверен, что так пах кто-то из домочадцев. Но как бы мне не был приятен запах, я приехал не за этим. Одёрнув своего внутреннего зверя, сосредоточился на делах.

Мы встретились с Волтером в его кабинете. Там манящий меня запах не ощущался, и я перестал о нём вспоминать. Помещик произвёл на меня приятное впечатление. Он был пожилым мужчиной, практически лысым, но с густой седой бородой. Вторую половину лица скрывали большие круглые очки. Но старость не мешала ему решать дела. Он выбил неплохую цену на гранит и до последнего торговался за железную руду. Я понимал, что у него, как и у другого соседа, накопилось много претензий к нашему клану. Но в отличии от первого, Волтер предпочёл оставить конфликт в прошлом и построить отношения на взаимовыгодных условиях.

Примерно за два часа мы договорились о поставках мяса и шкуры диких зверей, лекарственных растений, гранита и руды с нашей стороны, и мяса домашнего скота и птиц, мёда и пшена с их стороны. Впервые за много лет, мы должны были отправить к людям своих врачей, а в ответ они должны были прислать нам своих кузнецов. Я был полностью удовлетворён этой поездкой. И удовольствие от переговоров получил, по всей видимости, не только я. Не желая нас отпускать, Волтер решил провести небольшую экскурсию по своей территории. У нас было в запасе ещё немного времени, и я согласился.

Зачем? Зачем я это сделал?

Пока мы прогуливались по территории, никаких проблем не возникало. Мы встретили королевского наблюдателя, и он присоединился к нам. Он не участвовал в беседе, лишь составлял компанию, присматриваясь ко мне. Меня всё устраивало. Но стоило нам оказаться в конюшне, как манящий аромат вскружил мне голову с новой силой. Он перестал быть неуловимым и наполнил мои лёгкие, дурманя разум. Волтер пытался привлечь моё внимание к каким-то двум новым, ещё не объезженным жеребцам, но я уже не слушал его. Я хотел найти источник запаха и вдыхать его ещё и ещё. Не дойдя до жеребцов, аромат привёл меня к стойлу, где стоял один серый конь.

— Чей это конь? — задал я наводящий вопрос.

— Этот красавец принадлежит моей младшей дочери Каролине, — охотно ответил Волтер. — Его зовут Туман. Бедняге плохо поставили подкову на передней правой ноге, из-за чего началось воспаление. Уже неделю стоит в стойле.

— Конюх выхаживает его?

— Нет. Туман редко кого к себе подпускает кроме Каролины. Так что она сама заботилась о нём все эти дни.

— А где ваша дочь сейчас? — с напускным спокойствием спросил я. — За ним больше не нужен уход?

— Он фактически здоров. Ветеринар посоветовал ещё день подержать его в стойле, а завтра уже выводить на прогулку, — не торопясь объяснял Волтер, словно специально мучая меня. — А Каролина уехала погостить к моей старшей дочери Марте. Она должна вот-вот родить, и Каролина старается навещать её как можно чаще.

— Господа, прошу меня простить, но скоро появится гонец от короля, и мне нужно успеть подготовить к его приезду документы, — и с этими словами смотритель удалился.

Я не придал значения его словам и, набравшись терпения, пошёл следом за Волтером к жеребцам. Спустя время мы наконец вышли на свежий воздух. Там мне легче не стало. Я чувствовал, что волк уже не успокоится, хотя и до последнего не хотел верить в происходящее. Надеялся на ошибку.