Шансон для Анны - страница 20

- А ребёнок?

- Умер. Это был мальчик с карими глазами. Я видела его только раз, сразу после рождения. А ночью он умер. Недоношенный. Михаил похоронил его без меня, - Зинаида тяжело вздохнула. - Когда Толик вернулся с зоны, он уговаривал меня уйти от Михаила, но я не смогла. А тут ещё на горизонте появилась Людмила... она сделала все, чтобы женить на себе Анатолия. И, в конце концов, добилась своего. Вот такая история, - она снова вздохнула и печально посмотрела на дочь. - Моё время подошло к концу. Я хочу, чтобы ты не сделала таких же ошибок. Слушай всегда своё сердце.

Зинаида замолчала, закрыла глаза и поэтому не видела, кто открыл дверь. Она лишь ощутила холодный ветерок от сквозняка и запах знакомого мужского одеколона. "Это мой Алик" - прошептала она с улыбкой на губах и потеряла сознание...

- Алик, ты что тут, со мной, целый день сидишь?

- Ты потеряла сознание, - он взял в ладони её руки. - И если честно я думал, что всё...

- Алик... можно я попрошу? - прошептала Зина осипшим голосом. - Поцелуй меня...

- Анатолий Васильевич, - откуда-то сбоку послышался голос медсестры. - Зинаиде Петровне надо поставить капельницу.

Поляков кивнул, наклонился, поцеловал Зину в щеку.

- Нет... не так! В губы, в последний раз.

- Не говори так! - он снова наклонился к ней и медленно, очень осторожно поцеловал в губы. - Я буду здесь в коридоре, вместе с Аней.

- Не надо, Алик, - попросила Зина. - Не ждите. Идите домой.

- Я никуда не уйду! - Поляков повернулся и направился к дверям.

- Алик...

Он повернулся на её голос.

- Помни, что ты мне обещал помочь... Ане...

- Я помню! Мы об этом ещё поговорим, - сказал Анатолий тоном, не допускающим возражений. Открыл дверь и вышел из палаты.

А Зинаида вновь откинулась на подушку и медленно погрузилась в бездну, в плотную непонятную темноту из которой ей не было выхода назад...

Аня сидела на стуле, рядом с ней Женька. Анатолий прохаживался по коридору, виски ныли, и он периодически останавливался, потирал их кончиками пальцев и снова бродил.

Дверь палаты номер три распахнулась и оттуда стремительно выбежала медсестра. Через минуту она появилась вновь, только уже не одна - в сопровождение дежурного врача. Они оба исчезли за дверями Зининой палаты. Ещё через некоторое время в дверях снова показалась медсестра, она закричала своей напарнице, сидевшей на пасту:

- Остановка сердца! Реанимационный набор сюда!

Анатолий и Аня рванули к дверям, но их в палату не пустили.

Через несколько минут в коридоре появились ещё два врача и медсестра с какой-то аппаратурой на тележке. И опять Аньку и Полякова не впустили, оттеснив в сторону от дверей.

Нюрке, Женьки и Анатолию Васильевичу ничего другого не оставалось, как стоять, и растеряно наблюдать за происходящим. Время для них словно замерло.

Борьба за Зинаиду продолжалась полчаса. Для Аньки и Полякова это была целая вечность. Из палаты вышел врач и произнёс два убийственных слова:

- Она умерла...

- Нет! - в один стон слились два голоса - мужской и женский.

Аня сползла по стенки на пол и села на корточки, закрыв руками голову. К ней подбежал Женька и обнял, прижимая к себе. Анатолий же рванул к палате, теперь его никто не мог остановить.

- Дайте мне с ней попрощаться! - он не просил, приказывал.

Медики расступились, пропуская его. Потом тихо покинули палату, оставив Анатолия одного.

Поляков закутал мёртвую Зинаиду в одеяло, взял на руки, прижал к себе, поддерживая за затылок ладонью, прижался губами к её уху и тихо зашептал:

- Ты всегда была со мной, всегда... Зинка! Ты мне нужна... как же я буду без тебя? Зачем? Зинка... Зинка зачем? - его шепот перешёл на вой. - Вернись! Я приказываю тебе - вернись!

Он всматривался в Зинкино бледно лицо в поисках признаков жизни. Её открытые стеклянные глаза, пугающе завораживали - своей потусторонней холодность.

Разум требовал, чтобы Алик отступился, отпустил Зинаиду. Но в этот момент он ни черта не понимал, не мог и не хотел осознавать реальность. Только один единственный факт доходил до него - Зина не отвечает, она его больше не слышит.

Поляков сел на кровать, скрипнули пружины под его весом. Он по-прежнему прижимал к себе Зину, покачивая на руках.