Шантаж - страница 15

— Браво!.. По вашей вине может пострадать один человек и его друзья. Если это случится, тогда пострадаете и вы.

— Только не пытайтесь меня запугать!

«Ишь ты! И глазом не моргнула».

Экспертша как-то не вполне укладывалась в представление Приезжего о красивых женщинах.

— Характер показываете? Ну-ну. А сердечко-то небось прыгает? Поверьте, сочувствую. Но что делать? Вы нас прижимаете, мы огрызаемся. Как говорится, борьба миров… Но вы же не захотите, чтобы что-то случилось с Сережей? Верно? Такой хорошенький мальчик, и вдруг…

Вот теперь Кибрит испугалась. Отчаянно, обморочно, как никогда в жизни. Где Сережка?! Ему давно пора быть дома! Она — невероятно!.. — она забыла о нем с появлением этого негодяя в передней!

Привычка владеть своим лицом отчасти скрыла от Приезжего степень ее паники, но и того, что он увидел, хватило для злобного торжества.

— Отчего вы молчите?

— Я слушаю, — с трудом проговорила Кибрит.

— А-а. Тогда продолжаю. Конечно, он только племянник. Это ослабляет впечатление. Но все-таки тоже неприятно. Сын родной сестры…

Страх накатывал волнами, леденя спину и оставляя испарину на лбу.

«Павел… Шурик… хоть кто-нибудь!.. Никого… Надо сию минуту что-то с собой сделать. Иначе я очумею и проиграю вообще все!»

— Что-то пригорает! — ахнула отчаянно. Незнакомец потянул носом — действительно, припахивало.

— Пошли проверим.

Карауля каждое движение Кибрит, он проводил ее в кухню. Разрешил снять с конфорки начавшую пришквариваться морковь, погасил газ под бушевавшим чайником и — то ли поддавшись любопытству, то ли готовя комплимент для налаживания отношений — приоткрыл крышку жаровни с фрикадельками.

— M-м… аппетитно.

Может быть, эти полторы-две секунды и спасли Зиночку. Она приникла к окну и заметила во дворе косматую тень резвившегося Рикки. Значит, и Сережа рядом! Пока ничто не потеряно! Холод сбежал со спины, внутри начало успокаиваться и твердеть.

Стальные пальцы легли на ее плечо:

— Кто там?

— Никого нет.

Рикки уже скрылся, тускло светил фонарь, смотреть было не на что. Они вернулись в комнату.

Зазвонил телефон. Пал Палыч? Шурик? Кто-то услышал ее отчаяние? Или просто сестра скучает на дежурстве? Успеть бы крикнуть в трубку хоть слово! Но возле аппарата монументально застыл злодей. Девять звонков — и тишина.

Зиночка отвернулась к зеркалу, чтобы выяснить, не слишком ли потерянный у нее вид: предстояла еще неведомая борьба и нечего обнадеживать противника легкой победой. Фу-ты! Лоб блестит, нос тоже, скулы выперли, взгляд, как у голодной кошки…

Ей мнилось, что она пудрится и подкрашивает губы для демонстрации хладнокровия и для придания себе некоего имиджа официальной служительницы правосудия. Она обозвала бы жутко нехорошим словом того, кто сказал бы, что она возжаждала понравиться шантажисту, понравиться сугубо по-женски.

Между тем было именно так. Включилась интуиция, и Зиночка начала играть привычную, понятную ему красотку: умеренно сообразительную, умеренно порядочную, но способную продаться, если прижмут, то есть нормальную шлюшку.

Воображая, что застегнула на все пуговицы свой милицейский мундир, она сказала:

— А вы очень рискуете. Если до вас доберутся…

Шантажист расплылся в улыбке:

— Раз рискую, значит, крепко застрахован… Так есть у нас база для разговора?

— Смотря о чем.

«Ну вот, давно бы так».

— По сути, речь о пустяке, — деловито заговорил он. — От вас требуется только одно: перед анализом хорошенько протереть весы, что взяли у несчастного Миркина. Вот и все. Вы меня поняли?

«Проба на кремний (следовательно, шлих). Пал Палыч угадал — золото-сырец, приисковая контрабанда…»

Кибрит спохватилась, что слегка передержала паузу.

— Да, поняла. Но что же мы стоим? Давайте сядем.

— Давно жду приглашения.

Они сели, Зиночка бессознательно приняла картинную позу.

— Признаться, вы меня так напугали, что ноги не держат…

Шантажист благосклонно отметил совершившуюся в ней перемену.

— Сколько волнений, а из-за чего? Из-за мелочи! Какая вам разница, что написать в экспертизе? И никто никогда не узнает.

— Но весы ведь могут направить другому эксперту.

— Уже известно, что направят вам. Бесполезно хитрить, Зинаида Яновна, бесполезно. Я понимаю — гордость и все такое… трудно сразу согласиться. Но выхода у вас нет. Или — или. А для верности Сережу мы пока заберем с собой. Вы заметили, он долго не возвращается? Наверно, разговорился с моим приятелем.