Шарусси - страница 11

Принять ароматную ванную, до краёв наполненную горячей водой, после месяца остывших бань, рек и скудных тазиков на постоялых дворах стало верхом блаженства. Я сидела в бадье бесконечно долго, пока кожа на подушечках пальцев не разбухла. Щедрое предложение Хранителя окупило себя с лихвой, пусть даже их Правитель страшный самодур, а обед окажется из одного блюда и то постного. Просушив волосы мягким полотенцем, я звездой упала на двуспальную высокую кровать, с упоением вдохнула запах свежего белья и задумалась о том, что жизнь с Шарусси может получиться довольно занимательной. Чем не развлечение – чередовать прогулки по эриям с замковыми удобствами? Опасно? Да, похоже, легко будет не всегда, но к возможной гибели я относилась философски ещё до последнего дня рождения. Единственное, я бы не хотела сильно мучиться при смерти. Низкий болевой порог причинял немало дискомфорта в жизни, что уж говорить о смерти.

Проводить к ужину меня вызвалась та же молоденькая прислужница, что ранее показывала комнату и забирала в прачечную грязные вещи. Девушка покладисто дождалась, пока я зашнурую корсетный пояс поверх моего единственного платья, и услужливо пригласила следовать за собой.

Замок не плутал коридорами и секретными лестницами, мы скоро добрались до главного холла и спустились с третьего на второй этаж. Этой части жилища владельцы и мастера декора уделили больше внимания, нежели проходной близ конюшни. По полам стелились бордовые с золотым кантом ковровые дорожки, стены украшали витиеватой ковки канделябры и десятки миниатюрных картин с пейзажами и незнакомыми мне лицами, совсем не похожими на типичных обитателей замка, из чего я заключила, что здесь ценилось именно искусство. Отсутствие нарциссических проявлений окончательно примирило меня с предстоящим знакомством с Правителем Пругора.

Однако, в столовой меня дожидался лишь Тэср. Это я выяснила на подходе, специально прислушавшись к Шарусси.

Прислужница, ступавшая впереди, остановилась, подождала, когда я нагоню её и затем, предварительно стукнув кольцом-колотушкой, медленно отворила дверь.

Девчонка внутри меня ликовала. Передо мной в замке открывают двери, меня встречает влиятельный мужчина с обворожительной улыбкой, и сама я теперь влиятельная женщина. И всё это пьянит до того короткого мгновения, пока я не кусаю себя за язык, чтобы опомниться. Не забывай, Борна: новые забавы обманчиво блестят ярче.

Тэср поднялся из-за стола и направился ко мне.

– Правитель не почтит нас своим присутствием? – полюбопытствовала я. Я всегда перехватывала инициативу, когда волновалась, это позволяло мне взять эмоции под контроль и не дать усомниться в них другим.

– Он на встрече, не будем его отвлекать. Обещаю познакомить вас позднее.

Я села на предложенный стул, Хранитель занял место ровно напротив и естественным жестом накинул салфетку на колени.

– Я не против, если он обо мне вовсе забудет, – я послушно повторила манипуляцию с салфеткой.

– Не забудет, – на корню зарубил надежду собеседник. – Борна, давай ужинать? Я и так долго продержал тебя без еды после дороги.

Ужинать? И с чего начать? Я изо всех сил старалась не рассматривать выставленные блюда круглыми глазами. Обычные продукты преобразились в руках поваров, превратившись в причудливые украшения, и я точно не знала, можно ли их протыкать вилкой. Вроде той вырезанной груши на высоком блюде, напоминающей восковую копию натурального фрукта. А некоторые виды мяса свернули настолько изощрённо, что я не сразу определила его в изящных цветочных бутонах.

Хранитель подал знак двум прислужникам, и те, подоспев с подносами, раскрыли перед нами дымящиеся блюда, прекрасный аромат которых доносился и сквозь серебряные крышки.

– Это правда, я очень голодна, – призналась я, сдерживая рвущийся облизать губы язык.

– Понимаю, – голубые глаза блеснули отнюдь не тем блеском, каким одаривают запечённую говяжью грудинку на тарелке.

Мужчина деловито пробежался по переброшенным на одно плечо волосам, спустился к обтянутой тканью груди. Я перехватила его взгляд и вопросительно изогнула бровь. Если он это имел в виду, когда разливался соловьём о полагающихся мне почестях, то я, пожалуй, от них откажусь.