Шёпот бессмертных - страница 50

Латунь на полу вспыхнула золотым огнём. Всё, что было внутри круга, затопил золотой свет. Я на мгновенье ослеп, а когда зрение вернулось, между мной и Клодом в центре магической звезды формировалась серое облако.

— Дебо мие нам муу Сергей Илидоров!

Слова прашумерского языка в сочетании с современным русским именем звучали странно. Клод этого не замечал. Он повторил формулу три раза, в конце снова начертив в воздухе замысловатый символ.

Серое облачко в круге поплыло. Латунь на полу по-прежнему полыхала пламенем, и было непонятно, то ли проявляется какая-то фигура, то ли воздух дрожит от огня.

Прошло ещё пять минут.

Наконец, облако приняло очертания хрупкой подростковой фигуры. Спустя какое-то время, между мной и Клодом по центру магической фигуры парил над полом русоволосый парень лет пятнадцати. Тело его было сковано нашей магией. Он напоминал бабочку, пришпиленную к невидимому стенду коллекционера. Только глаза бешено глядели то на меня, то на Клода.

Колдун выдохнул:

— Вот и наш гость.

Видя моё напряжённое лицо, Клод насмешливо добавил:

— Не волнуйся, мой мальчик. Наш ангел крепко связан заклятьем. Ничего не сделает.

Бешенство в глазах бессмертного сменилось удивлением. Вероятно, он пытался что-то предпринять. Вскоре удивление вновь уступило место бешенству даже сильнее предыдущего.

— Так-так, это у нас Сергей Илидоров. — Колдун прищурился. — Семнадцать лет. Официально. Знаешь, сколько он в шкуре земного ангела?

Я покачал головой. Вопрос риторический, ответа не требовалось.

— Сорок четыре, — сказал колдун. — Небольшой срок, это верно. Но нам и такой сойдёт.

— Сорок четыре? — переспросил я.

Нет, я знал, что колдуны могут замедлять своё старение и выглядеть в восемьдесят на сорок. Но чтобы ангел, в принципе, живое существо, выглядел в сорок с хвостиком на пятнадцать!.. Как такое возможно?

— А ты думал, они после трёхсот скелетами по городам ходят?

Оказывается, последние слова я тихонько проговорил, а Клод услышал. Вот и съязвил в ответ.

— Нет, бессмертные очень хорошо владеют своей физиологией. Этому у них стоит поучиться. Впрочем, — колдун сделал жест, будто стряхивал воду с пальцев, — приступим.

Клод начал читать еле слышно какое-то заклинание. Даже я не расслышал, что он говорил.

Руки ангела взметнулись вверх, подчинённые волей колдуна. На ладонях и ступнях пленника стали проявляться призрачные метки неизвестного мне заклятья. Лоб и губы бессмертного перечеркнули ещё два символа. Я чувствовал, как из него просачивается дикая, страшная сила. Если б ангел мог в данный момент управлять ею, мы были бы мертвы.

Мальчишка не кричал. Его всё ещё держала наша магия. Но выражение всепоглощающих боли и ярости, застывшее в его глазах, будет мне сниться не один десяток ночей. Это уж точно.

Поганое настроение не поднял даже любимый диск с классикой. Снег под Шопенский вальс валил ещё более омерзительно. Чуть ли не каждая снежинка готова была залететь в открытое окно. Не понимаю, зачем Таня открывает форточки зимой? Какой кислород?! Холод лютый!

Кроме зимы на моё настроение влияли недавние события. Пленённый мной с Клодом ангел скончался сегодня утром. Вся его сила перешла Кругу, точно магическое наследство от богатого дядюшки. Угрызения совести меня не мучили, только вопрос, возникший сегодняшним утром: зачем Клоду такая силища? Куда он её пустит? Даже одной десятой энергии бессмертного хватит на уйму амулетов, талисманов, ритуалов и прочее-прочее-прочее! Вопрос, а всё ли Клод мне рассказал?

Я сам себе рассмеялся.

Чтобы Клод рассказывал свои планы «от» и «до», должно в лесу скончаться что-то не просто большое, а огроменное! Чего же учитель недоговаривает? И почему?

Взъерошив волосы, я пнул журнальный столик.

— Чего буянишь?

Погружённый в невесёлые мысли, я не заметил пристального взгляда Татьяны. Она прислонилась к косяку и с любопытством за мной наблюдала. Ни дать, ни взять, кошка.

— Не буяню. Всего лишь думаю, — ответил я.

— Думай, пожалуйста, без меблевредительства, — она бесшумно подошла ко мне, заглянула своими зелёными глазами чуть ли не в душу. — Что случилось?