Шёпот бессмертных - страница 68

— Смогу, — уверенно кивнул я, вспоминая недавнее прошлое и сделку с Боргезовым.

— Самоуверенный болван.

— Посмотрим, — сообщил я, опуская воротник свитера. Становилось жарко. Судя по всему, не мне одному. Бессмертная до конца расстегнула куртку и сняла перчатки.

— А что за зверюгу ты притащила к моим окнам? — не к месту вспомнил я.

— Завидно? — сощурилась ангел.

— Думаю, какую б отраву подсыпать. От змей или всё ж от крыс?

— Слушай, колдун, — сказала незваная гостья, осматривая приютившую нас ловушку. — Как из этой клетки выбраться?

— Что, уже уходить собралась? — съехидничал я. — А как же чаёк, пряники?

— Хм, — она задумалась, — как насчёт колдуна, запечённого до золотистой корочки? Не чувствуешь? Воздух нагревается. Мне-то всё равно. Я бессмертная. А тебе не позавидуешь.

К несчастью она была права. Температура внутри клетки ползла неукротимо вверх. Ещё минут двадцать, и будет жарче, чем в тропиках. Через час я тут сварюсь. Внутреннее нагревание воздуха — особый шик данной ловушки.

Я похлопал себя по карманам. Бесполезно. Мобильник остался в прихожей на столике. Помощь извне вряд ли придёт. Значит, надо попытаться разрушить клетку изнутри. Причем желательно не до конца. Идеально было бы выбраться самому, а бессмертную оставить здесь. Сомнительно, что такое удастся.

Эх, поздно Марк со своим предложением силы и помощи появился! Так бы упокоить эту Роксану на веки вечные, и никаких проблем.

— Эй, колдун, — окликнула она, — не делай такое несчастное лицо. Ещё немного и я распла чусь.

— Чёртова бессмертная! — выругался я. — Не мешай, если не хочешь тут со мной покуковать ещё дней десять.

А, вернее, с моим трупом. Но этого я не сказал. Пусть не думает, что я такой слабый.

— Ладно, — легко согласилась она и опустила подбородок в ямку между коленями. — Работай, великий кудесник!

— Как только выберемся, — пообещал я, — тебе не сбежать.

Она хмыкнула, ничего не ответив.

Всё своё внимание я переключил на собственную ловушку. Если я правильно помнил, то эту штуку изнутри просто так не снять. Разрушить, правда, можно. Но тоже сложно. Ловушка блокировала абсолютно всю магию.

Я опустился на пол. Провёл рукой по гладкому покрытию. Где-то тут под нами притаился оберег, который держит нас в своих цепких сетях.

Достав из внутреннего кармана складной нож, я начал отдирать покрытие.

— Из-за тебя придётся новый пол класть, — пробурчал я в сторону бессмертной.

— Наколдуешь, — ответила она, с интересом поглядывая на мои действия. — У тебя там что, какая-то магическая заначка? Может, водичка или…

— Помолчи, а!

— Какой нервный, — ангел передвинулась чуть в сторону и ткнула пальцем в пол. — Тут отдирай.

— Чего? — я посмотрел на неё с недоумением. Глаза привыкли к темноте, и я видел, с каким скучающим лицом бессмертная наблюдает за моими действиями. Только в глазах её сапфировые огоньки. Они-то мне и не понравились.

— Тут твоя магическая бяка запрятана. Я её аж от балкона увидела.

— Увидела? Ангелы, что, все обереги видят?

Она утвердительно кивнула.

— Не знал? — сощурилась с превосходством.

— Теперь знаю.

Мысленно пообещав, что как только выберусь отсюда, сразу её убью, я принялся за работу в указанном месте. Как выяснилось, отодрать напольное покрытие обыкновенным ножичком не слишком удачная идея. Я порезался в нескольких местах, пока проклятый пол начал поддаваться.

— Осенью, — вдруг заговорила ангел, — вы с Танькой были такой красивой парой! Я даже немного завидовала. Ей всегда нравилась скандинавская, арийская порода. Такие, как ты.

Чего это она? Я от такого заявления даже палец порезал. Снова.

— Она тебя, действительно, любила. Ещё до всей этой кутерьмы с ангелами и колдунами… Таня всерьёз хотела, чтобы у вас получилось что-то серьёзное.

— У нас и так получилось нечто серьёзное, — возразил я, терзая себя, нож и пол.

— Нет. Сейчас ты её обманываешь… Дим, — вдруг сказала она совсем другим тоном. Чуть усталым и более мягким. — Расскажи ей. Она позлится, но поймёт. Она тебя любит. По-прежнему.

Ангел вздохнула, снова обнимая руками колени.

— Что ты заладила? Святоша! Не лезь в чужую жизнь! — прикрикнул я. — Мне на ваше ангельское мнение глубоко… всё равно.