Шепот из прошлого - страница 8

Фиби читала о таких путешествиях в «Книге Теней». Порталы похожи на волны, которые могут переносить человека в прошлое или будущее. Это магия высшей ступени – о таком Фиби и ее сестры даже думать боялись, не то чтобы пытаться это сделать самим.

– Эй, кто там? – раздался недовольный мужской голос.

Фиби вздрогнула от неожиданности. Рядом стоял невысокого роста мужчина с гладким, словно вылепленным из воска, лицом и разглядывал ее с таким изумлением, что можно было подумать, это она – демон.

Девушка, инстинктивно сжавшись в комок, попыталась укрыться за повозкой, хотя это не имело смысла: ее ведь все равно уже увидели.

– Добрый день, – как можно вежливее поздоровалась она, стараясь руками прикрыть то, что полагается скрывать от посторонних глаз, и чувствуя себя, мягко говоря, неловко.

Человек ткнул пальцем прямо в Фиби и громко провозгласил:

– Глазам не верю – леди без одежды!

Надо же, ни капли сочувствия, мрачно подумала Фиби.

Рядом тут же появились три женщины, которые только что прошли мимо; еще две вышли из дверей дома напротив. Из сооружения, с виду похожего на стойло, выскочили двое мужчин в кожаных фартуках. Из-за угла выкатилась телега – извозчик остановил лошадей и замер с открытым от изумления ртом. Казалось, в одну секунду весь город собрался поглазеть на голую девицу, прячущую свои прелести за повозкой.

«Можно подумать, здесь цирк – хоть билеты продавай», – подумала Фиби, дрожа от холода. Но стоит ли объяснять этим людям, что она из другого времени и здесь оказалась, преследуя демона? Очевидно, не стоит.

Люди в толпе перешептывались, хихикали, беззастенчиво разглядывали Фиби. Потом вперед выступила пожилая женщина и демонстративно указала корявым пальцем на ее живот.

Фиби сглотнула. Уф! Сейчас начнется.

– Видите ее живот? – осклабилась старая карга. – Он проткнул. Это знак дьявола, вот что я скажу.

– Воистину! – поддакнул кто-то в толпе.

– Воистину, это знак дьявола! – возопил коротышка с восковым лицом.

Фиби опустила глаза вниз.

– Кольцо в пупке, – пробормотала она с замиранием сердца и, крепче прижав руки к груди, на мгновение закрыла глаза, желая оказаться где угодно – только не в этом месте.

Лица в толпе помрачнели, любопытство в глазах сменилось откровенной враждебностью. Старуха, целясь указующим перстом в живот Фиби, тряслась от праведного гнева.

– Эта женщина продела в плоть кольцо, но она жива и дышит! – крикнула старуха. – Наверное, она ведьма!

– Ведьма? – пронесся по толпе возбужденный ропот.

Фиби онемела от неожиданности. Что она может сказать в свое оправдание? «Да, я ведьма. Но я добрая ведьма. Правда! Это совсем не то, о чем вы думаете...»

– Да-да, я вижу! – воскликнула другая женщина. – Это ведьма!

Фиби прижалась спиной к повозке под напором воинственной толпы.

– Ведьма! – орал этот сброд, подступая к ней. – Ведьма! Ведьма!

Девушка почувствовала, как от ужаса на ее голове дыбом встают волосы. Она не очень хорошо знала историю Америки, но, если ей не изменяет память, пуритане не особенно чтили ведьм. Более того, они их убивали.

И тут-то Фиби поняла, что задумал демон, перенеся ее в это время и бросив здесь в таком виде. Наконец-то ей все стало ясно – но открытие это ее не порадовало.

Перед глазами Фиби колыхалось море красных от ярости лиц. Ее охватил дикий страх. Руки затряслись. Пальцами она вцепилась в повозку с одной только мыслью: устоять на ногах.

Но она была не в силах сдержать волну панического ужаса, которая, подкатив к горлу, разлилась немотой по телу. Руки отказывались повиноваться, колени подкашивались, в глазах почернело. Теряя сознание, Фиби лишь успела подумать, что сейчас она упадет на холодную, твердую землю.

Но вместо этого опустилась на что-то мягкое и бархатистое.

– М-м... – простонала она, силясь открыть глаза.

Когда ей это удалось, девушка увидела перед собой симпатичное, участливое лицо: квадратную челюсть, высокие скулы, серые, со стальным блеском глаза. Что ж, неплохой сон, подумала она.

Земля под ней закачалась, и Фиби уперлась спиной во что-то теплое. «Стоп – это не земля», – поняла она. Это добрый великан поднял ее легко, как пушинку, на руки, баюкая, словно младенца.