Шепот летящих по небу - страница 20
— Что ты сделаешь, Синн?
Мы были одни. Без стражи. Наедине.
Она приказала разрушить мою Семью.
— Думаешь, я так глупа, Синн? — шептала она, идя ко мне. — Думаешь, я без оружия и защиты?
Мне стало не по себе, я сглотнул, ощутив, как ловушка захлопнулась.
— Думаешь, я беспомощен?
Она вскинула бровь, поджала морщинистые губы, глядя на меня.
— Месяцы уединения пошли тебе на пользу.
— Я не был в изоляции.
— Ты не показывался.
— Публично — нет, — решимость успокаивала гнев. Она опустилась на мои плечи, руки, грудь. Я должен освободить Оки.
Но такого шанса может больше не быть.
Будет сложно. Моя Метка может вспороть ее, обжечь, окутать и сдавить.
Она вскинула голову, ее щеки блестели в бледном свете летаран.
Она была моей матерью.
Для нее это не имело значения. Она выбросила меня, словно мусор.
Но отец привил мне, что нужно принадлежать семье.
Торжествующая улыбка появилась на ее губах.
Мне нужно было задержать ее еще пятнадцать минут.
— Зачем?
Он склонила голову со смешком.
— Как это понимать?
— Зачем ты разрушила мою Семью? Зачем убила сотни моих людей?
Она ухмыльнулась.
— Как ты узнал? Не важно, да? Нет, — она покачала головой и обошла меня по кругу. — Твоя смешанная кровь не позволит тебе понять причины.
Я хмуро обернулся.
— Кровь? Ты убила свою дочь.
— Она не была настоящей дочерью, — Ино Нами остановилась и смотрела на меня. — Мы думали, что сила твоей Метки перекроет твою кровь, но… — она замолчала и потянулась пальцами к Метке, что возвышалась над моим воротником. — Ты показал, что это не так.
О чем она?
— Как?
— Ты обвиняешь меня за то, что нужно было сделать, а не радуешься этому.
Я лишился дара речи. Выражение ее лица, язык тела. Она верила в это.
— Радоваться? Рё был на борту.
— Он не чистокровен.
— А Оки? Она тоже. Но ты отдала ей город.
Она скривилась с отвращением.
— Я никогда не отдала бы ей свой город, — ее рука дернулась странно, но расслабилась. Темные глаза маниакально блестели, словно серебро. — Где твои корабли, Синн?
Что происходит? Я всегда знал, что она холодная, расчетливая, но с ней было что-то совсем не так.
— С чего мне говорить тебе?
— Один причалил. Да?
Я прищурился.
— Он защищен.
— Да? — уголки ее губ приподнялись, но она не улыбнулась. Казалось, кто-то носил ее лицо и не знал, как использовать. — Хорошо защищен?
Я ощутил страх. А если спасение было ловушкой? А если она приговорила Оки, чтобы выманить меня?
— Ох, теперь малыш понял, — губы Ино Нами дрогнули.
Но слова, произнесенные на сакинском, были со странным акцентом, которого у нее никогда не было.
— Беги, кроха, — сказала она, плечи ее поднялись, словно годы стерли с них. — Беги.
Я выпустил гнев и призвал Метку. Эта женщина разрушила мою семью. Пора мстить.
Но нужно выждать еще несколько минут ради сестры.
Я сжал кулаки и выпустил Метку.
Ничего не случилось.
Метка никогда меня не подводила. Я никогда не сдерживал эмоции. Это из-за сомнений? Моя Метка была сильнее. Я мог победить. Это был единственный шанс.
«Ты не победишь», — произнес в голове женский голос.
Мои глаза расширились. Чей это голос? Кто в этот раз был в моей голове?
И почему я не мог двигаться? Почему мое тело застыло, словно им управлял не я? В прошлый раз так было, когда я был связан с Никс.
«Я не могу объяснить сейчас, — спешно сказал голос. — Управляют ли твоей матерью сейчас? Да. Он сильнее, чем она».
«Управляют?».
«Знаю, ты это увидел. Ты не так глуп, как все думают. Беги. Сейчас. Спасай сестру».
«Кто ты?».
«Позже. Беги!».
Мои мышцы освободились ото льда, но управлял не только я. Ноги понесли меня из комнаты так быстро, как только могли, я мчался к лестнице.
Что произошло? И как я остался в живых?
Глава 9:
Город Ино: Оки.
Металл звякнул в каменном коридоре снаружи камеры Оки, словно ключ упал на пол. Закряхтел мужчина. Раздался тихий стук.
Оки села и опустила ноги в сандалиях и носках на пол, схватилась за край каменной скамейки. Она ничего не видела за решеткой. Больше ничего не слышала. Не было шагов. Дверь не скрипнула. Воздух не двигался.
Она хотела кричать, плакать, срывать облака с неба! Но вместо этого она была заперта в грязной темнице. И ее мать приговорила ее к казни, что произойдет утром.