Шерлок Холмс и доктор Ватсон - страница 11
– И нет никакого ключа к этой тайне, – сказал Грегсон.
– Никакого, – подхватил Лестрейд.
Шерлок Холмс подошел к трупу и, опустившись на колени, принялся тщательно разглядывать его.
– Вы уверены, что на нем нет ран? – спросил он, указывая на брызги крови вокруг тела.
– Безусловно! – ответили оба.
– Значит, это кровь кого-то другого – вероятно, убийцы, если тут было убийство. Это мне напоминает обстоятельства смерти Ван Янсена в Утрехте, в тридцать четвертом году. Помните это дело, Грегсон?
– Нет, сэр.
– Прочтите, право, стоит прочесть. Да, ничто не ново под луной. Все уже бывало прежде.
Его чуткие пальцы в это время беспрерывно летали по мертвому телу, ощупывали, нажимали, расстегивали, исследовали, а в глазах стояло то же отсутствующее выражение, которое я видел уже не раз. Осмотр произошел так быстро, что вряд ли кто-либо понял, как тщательно он был сделан. Наконец Холмс понюхал губы трупа, потом взглянул на подметки его лакированных ботинок.
– Его не сдвигали с места? – спросил он.
– Нет, только осматривали.
– Можно отправить в морг, – сказал Холмс. – Больше в нем нет надобности.
Четыре человека с носилками стояли наготове. Грегсон позвал их, они положили труп на носилки и понесли. Когда его поднимали, на пол упало и покатилось кольцо. Лестрейд схватил его и стал рассматривать.
– Здесь была женщина! – удивленно воскликнул он. – Это женское обручальное кольцо...
Он положил его на ладонь и протянул нам. Обступив Лестрейда, мы тоже уставились на кольцо. Несомненно, этот гладкий золотой ободок когда-то украшал палец новобрачной.
– Дело осложняется, – сказал Грегсон. – А оно, ей-богу, и без того головоломное.
– А вы уверены, что это не упрощает его? – возразил Холмс. – Но довольно любоваться кольцом, это нам не поможет. Что вы нашли в карманах?
– Все тут. – Грегсон, выйдя в переднюю, указал на кучку предметов, разложенных на нижней ступеньке лестницы. – Золотые часы фирмы Барро, Лондон, №97163. Золотая цепочка, очень тяжелая и массивная. Золотое кольцо с масонской эмблемой. Золотая булавка – голова бульдога с рубиновыми глазами. Бумажник русской кожи для визитных карточек и карточки, на них написано: Енох Дж.Дреббер, Кливленд – это соответствует меткам на белье – Е.Д.Д. Кошелька нет, но в карманах оказалось семь фунтов тринадцать шиллингов. Карманное издание «Декамерона» Боккаччо с надписью «Джозеф Стэнджерсон» на форзаце. Два письма – одно адресовано Е.Дж.Дребберу, другое – Джозефу Стэнджерсону.
– Адрес какой?
– Стрэнд, Американская биржа, до востребования. Оба письма от пароходной компании «Гийон» и касаются отплытия их пароходов из Ливерпуля. Ясно, что этот несчастный собирался вернуться в Нью-Йорк.
– Вы начали разыскивать этого Стэнджерсона?
– Сразу же, сэр. Я разослал объявления во все газеты, а один из моих людей поехал на американскую биржу, но еще не вернулся.
– А Кливленд вы запросили?
– Утром послали телеграмму.
– Какую?
– Мы просто сообщили, что произошло, и просили дать сведения.
– А вы не просили сообщить подробнее относительно чего-нибудь такого, что показалось вам особенно важным?
– Я спросил насчет Стэнджерсона.
– И больше ни о чем? Нет ли здесь, по-вашему, каких-либо особых обстоятельств в жизни Дреббера, которые необходимо выяснить?
– Я спросил обо всем, что считал нужным, – обиженным тоном ответил Грегсон.
Шерлок Холмс усмехнулся про себя и хотел было что-то сказать, как вдруг перед нами возник Лестрейд, который остался в комнате, когда мы вышли в переднюю. Он пыжился от самодовольства и потирал руки.
– Мистер Грегсон, я только что сделал открытие величайшей важности! – объявил он. – Не догадайся я тщательно осмотреть стены, мы ничего бы и не узнали!
У маленького человечка блестели глаза, он, видимо, внутренне ликовал оттого, что обставил своего коллегу на одно очко.
– Пожалуйте сюда, – сказал он суетливо, ведя нас обратно в комнату, где, казалось, стало немного светлее после того, как унесли ее страшного обитателя. – Вот станьте-ка сюда!
Он чиркнул спичкой о подошву ботинка и поднес ее к стене.
– Глядите! – торжествующе сказал он. Я уже говорил, что во многих местах обои висели клочьями.