Шерочка с машерочкой - страница 6

Юбочка — во! Ну, на ладошку платье бы подлиньше — ну и куды с добром была бы баба, а? У нас девчата на заводе и то лучше ее одеваются. Честное слово, не вру! И мохеровые шарфики имеют, и кожаные польта, и сапоги «на манной каше», и «варенки»… А эта — фу!

Играет с кошкой.

Киса! Кис-кис! Киса! Девуля-а-а… Киса-дриса! Кисанька! Моя холесенькая! Кис-кис-кис! Мяу-мяу-мяу! Моя миленькая, моя хорошенькая! У-у-у, какая красавица! У-у, какая красивая! Кис, а, кис? Хочешь, анекдот тебе расскажу про Америку? Хочешь, а? Слушай, до чего интересный! Ну вот. Будто бы, значит, приезжает наша делегация в Америку, туристы, стало быть. И пошли они на кладбище памятники смотреть. Чего они туда поперлись — не знаю, не спрашивала. От нечего делать, наверное… Так просто пошли. Ну вот. А там, на кладбище, на памятниках-то и понаписано: «Сэр такой-то, прожил семь лет.» А на других написано: «Десять, двадцать, пять, тридцать лет прожил» и все. Или: «Сэр такой-то прожил одиннадцать лет.» Ну, тут русский Ваня, был там один такой — токарь, наверное, под вид с нашего завода, ну вот, Ваня, значит, спрашивает у американцев-то: «Слушайте, а чего это они по семьдесят да больше лет прожили, а на памятниках тут понаписали: восемь, двадцать, десять…» Американец один тогда ему и отвечает: «У нас считается прожил по-настоящему, это когда американец имеет деньги, машину, виллу» — ну, дачу по ихнему… Ну, вот, значит: «Дачу, машину, виллу, деньги! И все прочее. Вот тогда, значит, прожил по-настоящему!» Ну, тогда Ваня, токарь-то этот, почесал затылок и говорит: «Вот когда я помру, так напишите на моей могиле: «Родился мертвым!» (Хохочет.) Не поняла, нет? Я тоже сначала не поняла, а потом поняла. Это мне Витя рассказал, анекдот этот… Он его из Москвы привез. Ему там рассказали. Я не поняла сразу-то, а он мне потом объяснил, что, мол, у русского Вани никогда не будет ни денег, ни квартиры, ничего такого — не было и не будет в помине! (Смеется.) Он, значит, как мертвым будто рождается, понимаешь? Ну, русский-то Ваня? Я так смеялась, когда поняла, так смеялась… Да ведь ты слышала его, моя кисанька, анекдот-то этот? Он ведь при тебе рассказывал, нет?

Пауза.

Да не чеши, не чеши ты башку свою дурную, кровь ведь идет, ну? Хватит! Тебе этот воротник специально сделали, придумали, чтоб ты не чесалась, одели специально ведь. Нинка придумала, ну? Прям вся в лишаях! (Тихо.) Мажу, мажу ее спиртом этим, а толку никакого нету… Дали все ж таки в аптеке спирт этот, выцарапала у тварей… Киса! Не трогай ничего! Убери руки! Ну, что ты делаешь? Ну, что ты меня мучаешь? А? Ты сама мучаешься и меня мучаешь. Не могу я не тебя смотреть, как ты вся в крови, ой, Господи… Спи, спи, спи давай, моя хорошая, спи, спи… Кому говорю? Да птфу на тебя, надоело уговаривать уже… Ладно, пойду стираться… Хватит сидеть-то уже, работать надо… Фу, Господи… Охо-хо-нюшки…

Ада Сергеевна встала, смотрит на себя в зеркало, которое висит в коридоре.

Ну и страшна же я. Как страшна. Не выспалась. Фу-у… Еще Рейган этот треклятый снился, спать не давал полночи, как следует, в холодном поту из-за него проснулась… Америкашка долбанный… Ну и страшна же я… Забыла, когда в последний раз в парикмахерскую ходила… Губнушки — и той в доме нету… Ада. Ада из зада. Придумали ведь имечко такое, а? Ада… Все кругом Маньки да Ваньки, а я вот — Ада… Нэнся. Во-во. Вылитая Нэнся, юбочку вот только такую, как у нее и вперед, народ пугать. Ада. Папаня, царствие ему небесное, имечко привез с фронта в сорок третьем… Наверное, любовницу его так звали, немочку какую-нибудь… Ада… Вот тебе и Ада. Ада Сергеевна… Ада. Нэнся. (Показала себе в зеркало язык.) Ох и страшна же я… Страшна. Атомный взрыв будто. А чего же ты хочешь? Горе только рака красит… Ох и страшна…

Опустила глаза, долго молчит. Куснула кулак. Оглянулась. Осмотрела квартиру.

Наконец, вскинула голову.

(Злобно.) Ага. Варенье едят. Чай пьют. Интеллигентно так. Правильно. Все верно. Если бы варенье не достали из чемодана, так бы и не вспомнили меня, так бы и не позвонил матери. Я тут мучайся да переживай. Доехали они или не доехали. Долетели они или не долетели. А они чаек попивают спокойненько… Не позвонил бы иначе, конечно, не позвонил бы! Только из-за варенья! Нет, конечно, на черта ему мать нужна? Он мать бросил, кинул на произвол судьбы. С кошкой паршивой оставил, с кошкой, у которой лишаи, оставил мать помирать! Молодец, Витенька. Правильно. Правильно. Нина ему дороже матери стала. Тьфу! Молодец. Дороже матери родной стала какая-то московская… Молодец, сынок, правильно!