Шесть братьев - страница 11

Когда я вхожу в дверь с Джейсом, она бросает на меня испепеляющий взгляд.

– Мне очень жаль о вашей потере, – говорю я, хватая ее за руку.

Она вырывает руку, словно мое прикосновение обожгло ее. Я не обижаюсь. Я трахаю ее мужа уже добрый месяц, и все здесь знают об этом.

– Селия, – резко говорит Джейс.

Она поворачивается к нему, язык ее тела отвергает меня, как будто меня не существует, и тянет его в объятия.

Когда Джейс наконец вырывается на свободу, в моей руке уже устроился бокал вина, взятый с подноса. Я не буду пить слишком много – мне не нравится, когда я теряю контроль над собой в этой семье, но один бокальчик в честь коллективных страданий не повредит. Я удивляюсь, когда Джейс забирает у меня вино и выпивает его двумя глотками, протягивая мне пустой стакан.

По дороге сюда он не сказал мне ни слова, что делало пятнадцатиминутную поездку на машине довольно неудобной. Я знаю, что ему больно. И я не думаю, что это как-то связано со смертью его брата.

Я почти уверенна, что это из-за меня. Из-за могилы Джульетты Портленд.

– Думаю, тебе стоит найти моего отца, – насмешливо говорит Джейс. – Ты ведь знаешь, он, вероятно, уже ждет тебя.

Я смотрю на Джейса.

– Не думаю, что его жена оценила бы этот жест. Я просто останусь на заднем плане и не буду мешать.

Я беру новый бокал вина и брожу по коридору, проходя мимо Дорнана, который разговаривает с группой парней с символикой клуба и нашивками со всей страны. Я смотрю ему в глаза и слегка улыбаюсь, а в ответ получаю подмигивание и покорный взгляд.

Вбегает маленькая девочка не старше четырех лет, хихикая, когда старший мальчик гонится за ней с пластмассовым игрушечным пистолетом.

Она сталкивается с моими коленями, и я поддерживаю ее руками, чтобы она не упала. Она крохотная, великолепная, со светлыми локонами и самыми голубыми глазами, которые я когда-либо видела.

Она смотрит на меня глазами размером с тарелку.

– Мне очень жаль, – нежным голоском говорит она, и я оглядываюсь вокруг, гадая, кому она принадлежит.

– Ничего страшного, – говорю я, приседая, чтобы оказаться с ней на одном уровне. – Где твоя мама?

Она указывает на жену Чада, из больших голубых глаз которой текут слезы, как из неконтролируемого пожарного гидранта. Что-то умирает внутри меня, когда я протягиваю руку и заправляю выбившийся локон за ухо девчушки.

– Ей грустно, – говорит маленькая девочка. – Мой папа отправился в рай.

Не думаю, что он отправился именно туда.

– Привет, красавица, – говорит Дорнан, поднимая на руки внучку. – Ты разговаривала с моим другом Сэмми?

Я проглатываю комок в горле и поглаживаю ее по голове, улыбаясь ей.

Я хочу спасти ее. Я хочу спасти всех детей, которые вынуждены расти в этом мире, увезти их куда-нибудь, где они могут быть в безопасности и любимыми, без клейма Россов, без вреда, которую причиняет кровь Дорнана.

Но я не могу. Я эгоистична и сломлена. Я могу спасти только себя.

Я только надеюсь, что, когда Дорнан и его сыновья умрут, у этих детей появится хоть какой-то шанс в этом мире.

Дорнан уносит внучку, а я прогуливаюсь по коридору, потягивая вино. Я нахожу пустую спальню с французскими дверьми, ведущими на небольшую террасу, которая огибает дом. День был долгим, а солнце уже садится.

Я прислоняюсь к перилам, глядя в никуда, когда чувствую его позади себя.

– Не возражаешь, если я спрячусь с тобой? – спрашивает Джейс, хватаясь за перила рядом со мной.

Я улыбаюсь и пожимаю плечами.

– Меня устраивает. Ты в порядке?

Он опускается так, что его локти упираются в перила, и смотрит во двор, заросший деревьями и кустами, закрывая обзор.

– Не совсем, – говорит он, делая глоток своего напитка.

Пахнет жестко, как бурбон или виски, и похоже, что он смешан с несколькими кубиками льда и не более того.

– Это же похороны твоего брата, – говорю я. – Конечно, ты не в порядке. Мне жаль.

Он горько смеется и смотрит на меня, прежде чем снова повернуться к деревьям и приближающейся ночи.

– Я мог бы насрать на смерть этого засранца. Поверь, мир без него стал намного лучше.

Я поворачиваюсь спиной к перилам, ловя его взгляд.

– Похоже, это ты убил его, – говорю тихо, с легкой улыбкой, давая ему понять, что я просто дразню. Он выпрямляется и возвышается надо мной, так близко, что я чувствую, как соприкасаются наши руки. Я отклоняю голову, чтобы посмотреть на него. Он выглядит рассерженным. И возбужденным. И пьяным. – Это из-за той девушки, не так ли? – спрашиваю я, воодушевленная тем, как он стоит. – Та могила? Вот с чем вы все напортачили.