Шесть футов земли истлевшей - страница 8

Шорох шагов... Усталое шарканье ног старого человека, у которого едва хватает сил двигаться.

Лязг замков, цепочек и отодвигание ржавых запоров.

Дверь со скрипом приоткрылась сантиметров на пять.

- Кто стучит? Кто там? - спросил хриплый, надтреснутый голос сперва на немецком, а затем на английском. - Кто стучал в дверь?

Я даже не сразу ответил, потому что, если честно, не был уверен, что это Крофт.

Этот надтреснутый, скрипучий голос...

И глухой, раскатистый, словно старик шептал в трубу.

Тусклый свет луны отразился в остекленевшем, выглянувшем в щель глазу.

- Крофт? - прошептал я.

На пару секунд наступила тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием.

- Это ты, Криг? Да, ты... Можешь входить.

Я попытался сглотнуть ком, но в горле пересохло.

Я не мог поверить этому надтреснутому голосу... Он не был похож на привычный голос Крофта, хотя интонации были схожи.

Будто кто-то подражал ему.

Дверь открылась, и в проёме появилась фигура.

Меня посетило безумное желание развернуться и бежать, оставляя между мной и этим тошнотворным домом как можно больше километров.

Но я остался.

Я переступил порог и последовал за удаляющейся фигурой в кабинет - просторную комнату, в которой Крофт проводил большую часть времени.

Там было темно; помещение освещала единственная, догорающая на заваленном книгами столе свеча.

Крофт обогнул стол, и в дрожащем пламени я рассмотрел его сгорбленную, прихрамывающую фигуру.

- Ты в порядке? - спросил я.

Он опустился в кресло, и я даже засомневался, что из них двоих хрустнуло: кресло или сам Крофт.

Дыхание старика было хриплым, клокочущим.

- В порядке, в порядке, дружище. Хотя, стоит признать, что меня знобит... Слишком много ночей мы с тобой провели на промозглых кладбищах, да?

Это была наша с ним частая шутка.

Я и не сомневался, что Крофт ответит именно так и, как всегда, отшутится.

Но вот его интонация, ударения на определённых гласных... У меня холодок пробежал вдоль позвоночника.

- От тебя ничего не было слышно, - всё, что я смог выдавить.

Крофт кивнул, и мне показалось, что даже для этого ему пришлось приложить немало усилий.

- Я же сказал, мне нездоровилось. Не сомневаюсь, что миазмы этого старого дома ядовиты для лёгких... И конечности постоянно коченеют... Не важно, скоро я поправлюсь, и тогда...

- Что "тогда"?

Но Крофт покачал головой, словно это не стоило обсуждения.

Он сидел в кресле, подальше от света, сгорбившись от усталости.

Это был Крофт. И не был.

Наступившая тишина, мягко говоря, нервировала.

Мой разум был подобен пустому барабану, и я не мог придумать, о чём заговорить.

А Крофт, казалось, был занят лишь тем, чтобы дышать, словно сам процесс дыхания был утомительным и выматывающим. Всё его тело поднималось со вдохом и сдувалось с выдохом.

Ему всегда было, что сказать: он либо болтал о какой-то чепухе, либо отстаивал свои теории, либо критиковал недавно прочитанную статью.

Но он никогда не молчал.

В доме стоял запах, который мне не нравился.

Не обычный запах плесени и древних книг, а что-то невыносимо застойное, вроде запертых подвалов и влажных грибниц, разрушенных склепов и прогнившей шёлковой обивки гроба.

Я попытался откашляться, но это оказалось совсем непросто... С каждым дрожанием пламени свечи я ловил случайные проблески лица и рук Крофта, и то, что я видел, очень напоминало слизь.

- Тебе надо выбраться на воздух, хоть ненадолго, - произнёс я. -

Здесь плохо пахнет, Крофт. Несвеже. Тебе это на пользу не пойдёт.

- Я буду жить, как жил, -

прохрипел он.

- Подожди, я сейчас зажгу ещё свечу, чтобы получше тебя рассмотреть, - я быстро двинулся ко второй свече на столе, начиная думать, что на самом деле не очень-то и хочу видеть лицо Крофта.

Старик издал хриплый, горловой звук.

- Нет... Не надо. Мне не нужен свет, Криг.

Крофт начал тяжело и шумно дышать.

- Видишь ли... Из-за болезни мои глаза стали чувствительны к свету. Я не могу переносить яркий свет. И меня это тревожит и настораживает.

И с этими словами он отодвинулся подальше в тёмный угол комнаты, как червь, прячущийся от солнечных лучей.

И стоило ему двинуться, как я осознал, что отвратительный запах в доме исходил от самого Крофта, словно нечто внутри него разлагалось.