Шесть месяцев спустя - страница 13

Эбби качает головой.

— У этого парня нет ни грамма здравого смысла.

— Да и не говори, — соглашаюсь я, но всё же поворачиваюсь, чтобы ещё раз посмотреть, как он уходит.

— Я всё ещё не могу поверить, что он набрал такое количество баллов для поступления в колледж, — говорит Эбби.

Я возвращаю глаза от зеркала заднего вида на неё.

— Серьёзно?

— Ну да. Его оценка успеваемости в этой четверти 3,98. — Эбби прикрывает рот, осознавая, что только что сказала. Она выглядит пристыженно. — Я не должна была этого говорить. Я подслушала это в кабинете. Честное слово, я не пытаюсь следить за ним.

Я улыбаюсь искренней улыбкой, в первый раз с того момента, как всё это закрутилось. И почему я не должна? Ходячая сплетница из Риджвью, штат Огайо, только что приземлилась в моей машине.

— Всё нормально, — успокаиваю я. — Это не похоже на разглашение грязной тайны.

Она хихикает.

— Возможно, он думает, что его успеваемость — это грязный секрет. Я, наверное, никогда этого не пойму. Так ты слышала о Джеймсе и Келси?

Я еду так медленно, насколько это возможно, пока Эбби рассказывает мне последние происшествия из общественной жизни в нашей школе. У неё находятся сочные комментарии по поводу всех и вся, что было бы забавным, если бы она не пыталась найти что-то хорошее даже в самом грязном случае. Она выглядит на семнадцать, но, послушав её речь, создаётся впечатление, что она восьмидесятипятилетняя вдова, которая посещает церковь три раза в неделю.

— Благослови её сердце, мы все совершаем ошибки. Это действительно стыдно для тех, кто не может справиться с этим, — говорит она, когда я поворачиваю на Бельмонт Стрит.

Здесь двухэтажные дома, будто вырезанные из печенья и похожие на мой, уступают историческим гигантам. Мама зовет их «Бельмонтскими Красотками». Она не ошибается.

Вот где живет Эбби, где пожизненно живут коренные жители Риджвью. Эти дома переходили из поколения в поколение. Я смотрю в окно, проезжая широкие подъездные дорожки, на большинстве из которых стоит знак против преступности с лозунгами вроде «Сохраним Риджвью чистым».

И, конечно, есть «королева» всего этого. Белый особняк с колоннами, окружённый кустами сирени, цветущими весной и покрытыми гирляндами на Рождество. Дом Миллеров: Айона, Квентин и их дочь Джулиен. У Джулиен больше научных и спортивных наград, чем у всего моего класса, и это не удивительно, ведь её родители легенды.

Что удивительно, на лужайке не хватает только тыквы и рогов изобилия. Миссис Миллер живет ради того, чтобы сделать свой дом подходящим к любому празднику и… погодите минутку. Где её занавески?

Что-то маленькое и белое возле почтового ящика зацепляет мой взгляд.

Я ударяю по тормозам, взирая на деревянный риэлтерский знак с надписью «НА ПРОДАЖУ».

— О боже, Хлоя, что случилось? Там собака? — спрашивает Эбби, поднося руку к горлу и обыскивая глазами дорогу. — Она уже убежала?

— Где Миллеры? — спрашиваю я, махая в сторону дома.

Эбби слишком обеспокоена несуществующей собакой, чтобы взглянуть на меня.

— О чём ты говоришь?

— О чём я говорю? Я говорю о Миллерах, о семье, которая жила здесь не меньше двенадцати миллиардов лет.

Эбби разворачивается и смотрит на меня так, словно я привидение. Её тёмные глаза становятся круглыми.

— Ты сейчас шутишь, верно? Они уехали в августе, Хлоя.

— Уехали? — переспрашиваю я, потому что мой разум отказывается понять это слово. Миллеры не уезжают. Они организуют всю благотворительность, даже праздничный парад в этом маленьком, Богом забытом городишке. Если они уехали, весь чёртов город погрузится в озеро Эри.

— Калифорния, — медленно говорит Эбби, выглядя немного бледно. — Ты помнишь их большой переезд в Калифорнию?

Я моргаю, но ничего не говорю. Потому что я скорее поверю в существование Снежного человека быстрее, чем в это. Миллеры не могли бы уехать дальше, чем на две улицы от обители своих предков, не говоря уже о двух тысячах миль.

— Хлоя, ты была на вечеринке по случаю их отъезда. Ты и Блейк, вы были там. — Она смотрит по-настоящему испуганно. — Ты типа прикалываешься или что?

Она хочет, чтобы я пошутила. Чёрт возьми, кто б меня так разыграл. Так что я вздыхаю и выдаю странный смех.