Шесть нечестивцев - страница 12
Увидев вдали голубоватый огонек, юноша на мгновение растерялся, не уверенный в том, что глаза его не подводят. В том, что это был костер, он не сомневался, однако необычного цвета пламя испугало его и всеми оттенками ночи заставило играть воображение. В мыслях возникли образы существ, безобразных и преисполненных ненавистью ко всему человеческому роду. В душу скользким, противным червем вползло чувство опасности.
Некоторое время юноша в нерешительности постоял в тени гигантской, корявой сосны, всматриваясь в свечение костра, потом неторопливо двинулся вперед.
Подъехав чуть ближе, Берт разглядел стоявшую у обочины дороги повозку, груженную каким-то скарбом. Чуть позже он увидел сидевших у костра людей - трех мужчин, девочку и мальчика.
Люди! Всего лишь люди...
Облегченно вздохнув, юноша приблизился к костру. Благоразумие не позволило ему пренебречь обычными мерами предосторожности и рука его уверенно лежала на рукояти короткого меча, покоящегося в ножнах.
- Мир вам, - сказал он, спешившись. - Ночь темна и свет вашего костра виден за многие версты и манит обещанием согреться.
Ответил ему мужчина, одетый в серый потертый по швам кафтан, сотканный по старому, бывшему еще при прежнем государе в моде обыкновению и не единожды заплатанные солдатские штаны.
- Ваше появление, - сказал он, - несколько неожиданно. Но раз уж так случилось, в столь поздний час этот костер согреет и вас.
Что-то противоестественное, не свойственное простолюдину почудилось Берту в этих словах и заставило его повнимательнее присмотреться к бродяге. Лицо, наполовину скрытое под капюшоном, не позволяло определить его возраст, однако этот человек, без всякого сомнения, был не стар. Что еще можно было сказать о нем? Да, пожалуй, ничего конкретного. Как ничего достоверно невозможно было сказать о людях незначительных, почти безликих, способных скрывать свою личину в толпе с легкостью поразительной и почти магической. Невозможно было даже определить сословие, к которому принадлежала эта странная личность. А уж о роде деятельности незнакомца можно было только строить догадки. В равной степени это мог быть и наемник, и дезертир из пограничья, и охотник. А мог он быть и обычным лиходеем, в поисках легкой наживы бродившим по здешним дорогам.
Куда проще дела обстояли с остальными людьми, сидевшими у костра. Толстяк, которого можно было принять разве что за торговца и доходяга неопределенного возраста, уплетавший за обе щеки черствый кусок мяса, конечно же, были низкого происхождения.
А еще были дети...
Чьи это дети?
Задаваясь этим вопросом, Берт привязал коня к повозке и уселся на поваленное дерево, рядом с толстым торговцем, показавшимся ему наиболее достойным доверия.
- Как тебя зовут, парень? - Невзрачный человек насадил на длинный кинжал кусок вяленного мяса и протянул его Берту. Не желая возникновения чувства неловкости, тот дрожащими руками взял в руки угощение.
"Надо рассказать, - думал он. - Они ведь не знают, что случилось там, за лесом. А этот огонь... Одни боги ведают, что это за люди и какая проклятая магия заставляет костер так гореть..."
И, находясь в затруднении, рассматривая голубое пламя, словно пытаясь найти в нем ответы на свои вопросы, юноша ответил:
- Берт.
- Я - Гартон. Промышляю ловлей зверя, - невзрачный человек бесцеремонно ткнул пальцем в сторону толстяка. - Его зовут Отто. Парень в лохмотьях - Вишка.
- А тебя как зовут? - спросил Берт у девочки.
- Я - Мирта, - ответила она, потом кивнула в сторону мальчика. - Это Тоат.
- Он ее брат, - тихо произнес Гартон.
- Хорошая одежда, добротная сбруя..., - заговорил Вишка. - Ты, должно быть, служишь оруженосцем у какого-нибудь рыцаря, или прислуживаешь у одного из тех жирных мональе, которые заправляют городом.
- Я был пажом. Конь и оружие мне достались от господина, которому я был когда-то отдан в услужение. Он отпустил меня с напутствием и надеждой на то, что я найду достойного рыцаря, у которого смогу научиться воинской науке.
- Твой прежний господин поступил достойно, - сказал Гартон. - Не всякий мональе способен одарить своего слугу такими дарами. Обычно, оперившихся воробьев просто выгоняют взашей из благородного дома.