Шесть ночей на Акрополе - страница 9

— Но… — произнесла Сфинга, приготовившись к атаке.

— Знаю, знаю, — сказал Николас. — Этот последний аргумент вызывает существенные возражения. Проблемы чувств всегда сложны и в большинстве случаев не имеют решения. Поэтому здесь я особо не настаиваю.

Во всяком случае, я, по крайней мере, не нахожу другого ответа на наш вопрос. Если кто-нибудь из вас может предложить лучшее решение, я готов его выслушать. Если же вы окажете мне честь, согласившись с моим мнением, вы должны сегодня принять решение ходить регулярно раз в месяц, по крайней мере, в течение шести ночей полнолуния, на Акрополь.

— А если наш доктор окажется шарлатаном? — нетерпеливо спросила Сфинга.

— Если он окажется шарлатаном, — ответил Николас, — тогда… тогда я посвящу вам такую вот эпитафию в честь нашей почившей компании:

Стратис, ты это знаешь и можешь продолжить.

Он сел и жадно осушил свой стакан, который снова наполнила Саломея. А Стратис пробормотал продолжение:

Николас торопливо улыбнулся и утер пот со лба. Лала спросила:

— Кто это придумал?

— Покойный Матью Паскаль, — ответил Стратис.

— Тот, кого мы видели в кино?

— Он самый.

Лала посмотрела на Саломею, спрашивая взглядом, не совершила ли она какую-нибудь глупость. Саломея сказала:

— Мне нравится идея Николаса.

Нондас сказал:

— С луной все в порядке, но классических колонн я не выношу.

Калликлис сказал:

— А почему бы нам не ходить регулярно в кино? Сказка в полумраке — вот что объединяет людей. На следующей неделе я схожу на «Блудницу императрицу».

Сфинга сказала:

— Калликлис прав. Я тоже схожу. В тысячу раз лучше, чем ночной туризм господина Николаса.

Теперь Николас казался исчерпанным. Он глянул на часы и сделал последнюю попытку:

— Через четверть часа отправляется мой последний трамвай. Вы должны решить.

Калликлис запротестовал, глянув искоса на Сфингу:

— Но почему рогатая луна должна вторгаться мне в душу?

Последовал целый водопад фраз, в котором ничего нельзя было разобрать, — заговорили все разом. В конце концов, Николас поднялся и воскликнул:

— Я вижу, все согласны. Теперь давайте посмотрим: сегодня луна в ущербе. Возьмите карандаши и запишите:

Первая ночь: (сегодня пятнадцатое) в начале апреля.

Вторая ночь: май.

Третья ночь: июнь.

Четвертая ночь: июль.

А теперь внимание: пятая и шестая ночи. Август. В этом месяце полнолуние двойное, как груди Афродиты. Надеюсь, это принесет вам удачу. Подробные сведения вы можете получить, заглянув в «Казамиа».[37] Итак, встречаемся в 10 вечера у Пропилей. Спокойной ночи.

Он осушил стакан и поспешно ушел, даже не глянув, сделали ли заметки остальные. Саломея взяла графин, чтобы наполнить его снова, но рука ее застыла в воздухе: она увидела, что Николаса уже нет.

Суббота

X. из моего романа. Нервы его измотаны настолько, что слова потеряли всякое значение. Он мог бы закричать на улице: «Убейте его!», если бы ни в чем не повинный прохожий посмотрел на него искоса.

Не обязательно, чтобы на Акрополе было семь человек, — их может быть много, бесчисленное множество. Не обязательно также, чтобы одни и те же лица были там в течение всех шести ночей. Лик драмы — Акрополь, все прочие — его сигиллярии, а любые сигиллярии приводимы в движение сухожилиями.

Вспомню, когда судьба будет ко мне более милостива, вспомню мою нынешнюю фантастическую жизнь. Внутренне она совсем опустошена, приходящие воспоминания вьются по стволу ее, словно плющ, и часто новый плющ отдыхает, повиснув в воздухе. Часто у меня возникает ощущение, что новая душа владеет мной.

Воскресенье, утро

Сегодня снова неизменный чистильщик обуви от Саломеи. Снова карандаш, клочок бумаги, а в конверте: «В ближайшее воскресенье, рано, после обеда я буду свободна для хорошей прогулки. Буду ждать, что Вы зайдете за мной около часу. Если Вы не празднуете Вербное воскресенье где-нибудь в другом месте, отдайте конверт посыльному. Его зовут Такие».

— Откуда ты, Такие? — спросил я.

— Из обуви, которую чищу. Давай конверт, потому что клиенты ждут.

— Неужели? Думаешь, я его дам?

— А то как же еще: госпожа сказала, что дашь.