Шесть пристрастных интервью с каббалистом - страница 10
Вы можете мне не расхваливать цивилизацию. Я прекрасно знаю, к чему это все приводит. Ни к чему хорошему.
В итоге Иванов убивает Петрова, кто-то еще убивает кого-то другого, и так далее. Нечего мне рекламировать эгоизм, он еще никогда и нигде ни к чему хорошему не приводил. То есть в итоге нашего развития, — вашего развития, — вы мне не можете показать ни одного достойного результата, который дал бы людям счастье. Вы не можете сказать, что если у Иванова сегодня появилась та же машина, которая вчера была у Петрова, потому что он ему позавидовал, то сегодня он от этого стал счастливее.
А.Н.: Счастье — это категория абсолютного сумасшествия. Вот если человек пускает слюну и ничего не соображает, он может быть счастлив. Нормальный человек счастливым быть не может. Это естественно.
Ну, это вы правильно говорите, потому что рассуждаете своими земными категориями, и это на самом деле так. В земных условиях, тем более в российских, человек счастлив быть не может. Я с вами полностью согласен.
Поэтому мы говорим о том, чтобы поднять человека до уровня счастья. Давайте вместе этим займемся.
У вас нет другого выхода. Вы поймите, упираться можно, конечно же, сколько угодно. Серьезная проверка науки, которой 5000 лет, я думаю, достойна внимания. Я вам говорю, что в мире на сегодняшний день многие солидные умы — и мы слышим об этом со всех сторон — начинают ею серьезно интересоваться.
А.Н.: Другой вопрос: как можно всерьез верить выдумкам, которые 5000 лет назад придумали какие-то — хотел сказать «средневековые» — хуже, древние «папуасы», ничего не соображавшие, кроме как козу за сиськи дергать?
Ну, во-первых, я бы так не говорил о культуре Древнего Междуречья. Это колыбель всей нашей земной цивилизации. Так что вы зря делаете подобные выводы.
Папуасы же остались на том самом примитивном уровне, на каком находились. А изобретение письма? Та же кириллица, каково ее происхождение? Вы почитайте книгу Истрина — кстати, русского ученого — «Происхождение письма». В ней он рассказывает и показывает, что все начинается с клинописи, которая зародилась там, как и математика, медицина и все остальное.
Поэтому не надо говорить, что там ничего не было. Это была огромная, очень мощная цивилизация, с календарем, с астрономией…
Поэтому то, что каббала как наука возникла именно там, и внушает нам уважение к ней, желание ее постичь.
Сегодня каббала, кстати говоря, изучается в 1700 университетах мира. Изучается в качестве науки! Причем, в университетах! Так что, если она еще не изучается в МГУ, то это не значит, что ее не учат, например, в Принстоне или Итоне. Я езжу с лекциями по американским университетам, и там каббала — научная дисциплина.
А.Н.: Десять минут назад вы ругали нашу цивилизацию. Пять минут назад вы начали хвалить цивилизацию шумерскую. Так вы любите цивилизацию или нет?
Я очень люблю людей, всех без разбора. Потому что я их вижу уже в исправленном состоянии. Еще немного, и они поймут, что им необходимо, для того чтобы подняться на тот уровень, где все мы равны, одинаковы, слиты с Творцом, с наивысшей силой.
Вы представляете, что на самом деле мы все находимся над уровнем нашей жизни! Тело ваше умирает, а вы этого не чувствуете, потому что уже находитесь также и в ощущениях высшего слоя мироздания.
А.Н.: Вы знаете, с точки зрения физики всеобщее равенство — это энтропия. Незавидная перспектива…
Нет, неправильно, — потому что не все законы вы еще знаете.
Наоборот, самый настоящий и всеохватывающий закон природы — это закон подобия, когда абсолютно все тождественны и равны. Вы не думайте, что при этом все умирает и прекращается движение. Это в нашем эгоистическом понимании движение возникает только на противоположности, на перепаде каких-то свойств относительно друг друга, на взаимном проникновении, поглощении, абсорбции, пожирании. На самом деле это не так.
Поэтому вся наша природа ущербна. Начиная с атома и кончая человеческим разумом, по всему спектру существования нашей материи все мы несчастны.
А.Н.: Ваши идеи перекликаются с идеями Циолковского. Тот тоже говорил о том, что атом несчастен и что лучше бы всех уничтожить, чтобы они не испытывали несчастья.