Шесть с половиной недель - страница 10

стр.

— Я как-то побаиваюсь его. Ты видела, как он смотрит? Я чувствую себя голой. — И ещё Александр так странно кривил в ухмылке губы, что мне хотелось укусить его за нижнюю губу. Этого, правда, я не стала говорить Карине. — Как ты думаешь, сколько ему?

— Не меньше тридцати, — авторитетно сказала она. — Ты же вроде старикана и хотела? А Стасу двадцать два, я спрашивала. То есть он почти как твой Сечин. Шило на мыло… Не дрейфь, мужчины в возрасте обычно лысые и с пузом, а этот, смотри, какой — грудь как наковальня, глаза как васильки, и взгляд ехидный. Мечта, а не старпёр!

Я хотела ответить, но Стас не дал нам поговорить, он звал нас, настойчиво размахивая руками, а когда мы, наконец, обратили на него внимание, взял скрипку и сыграл несколько пассажей. Я улыбнулась, узнав любимую мелодию своего детства — Symphony 2011 в своё время стала хитом[3]. Её автор, Крис Паркер, один из самых загадочных диджеев и музыкантов, писал музыку в стиле электрохаус с элементами классики. Да, пожалуй, я хотела бы станцевать под неё.

— Пошли вместе, — сказала я Карине. Подруга не особо разбиралась в бальных танцах, но в современных ей не было равных, а я сейчас нуждалась в поддержке.

Зрители уже немного разошлись, пока скрипач отдыхал, но нас это не беспокоило — главный зритель находился здесь. Мы с Карой встали напротив друг друга, и Стас включил проигрыватель.

Симфония 2011 позволяла танцору продемонстрировать все свои умения — от балетных па до африканских трясок. Сегодня мы надели джинсы, и это давало нам большую свободу движения, позволяло использовать весь арсенал своих знаний и умений. Когда первой заиграла скрипка, мы включились мгновенно — по нашим телам пошли «волны», сначала едва заметные, потом чуть более глубокие и экспрессивные. Разные по амплитуде и размаху, они по очереди привели в движение наши пальцы, кисти, руки, грудь и бёдра, спину и шею. Кто-то зааплодировал. Скрипка замолчала, и голос подали басовые накладки электроклэша. Теперь пластичности уже не было, но пока не было и грубости, движения стали пружинистыми и ритмичными. Каждый наш жест, вращение, уклон, каждое сокращение мышц, скольжение ног, словно сгусток энергии, проходили через всё тело — сверху вниз. Концентрация на танце не мешала нам получать удовольствие от самого процесса. Скрипка Стаса сменялась высокотональными партиями синтезаторов из проигрывателя, а с этим менялся и рисунок танца — сексуально-женственные покачивания бёдрами плавно переходили в порывистые, почти агрессивные взмахи рук, манерное выгибание спины в отточенность шагов стоп, а эмоциональная мимика в отрешённость зомби. На иллюзию непрерывности танца, который, словно лоскутное одеяло, состоял из разных стилей, работало абсолютно все — корпус, руки и ноги, шея, голова и даже глаза и губы.

Когда мы закончили, зрители снова начали аплодировать и выкрикивать «Браво!» К нам подходили, предлагали познакомиться, сходить в ночной клуб, погулять. Карина опять собрала полную кепку денег, Стас счастливо улыбался.

— Тебе понравилось? — спросила я у Александра, подойдя к нему. Мне хотелось, чтобы он тоже восторгался, сказал, как он удивлён и поражён, но он просто произнёс:

— Да. — И всё. А потом ещё спросил: — Я могу тебя проводить?

— Я на машине, — сказала я, извиняясь.

— Тогда увидимся в субботу? — спросил он, и я кивнула. — Здесь в семь? — И я снова кивнула. И он ушёл. Я была немного разочарована.

С понедельника началось то, ради чего мы, собственно, сюда и приехали. Утром Сергей Николаевич завёз меня в офис, а потом Карину в ресторан.

Только начав работать в компании отца, я осознала весь масштаб его могущества. До какого-то возраста наивно думала, что вообще все люди так живут — за высокими заборами, с охраной и сигнализацией, с садовниками и поварами, приходящими на дом массажистами, с отдельной комнатой для игрушек и перелётами на самолётах, в которых находится лишь твоя семья. Позже, конечно, узнала, что месячная зарплата большинства россиян сопоставима с тем, сколько моя мама оставляла за один раз в косметическом салоне. А иногда и не сопоставима.