Шесть тополей - страница 9
М а р и я. Что ты болтаешь?
В о л о д я. Не верите? Вот. (Показывает деньги.) Чинил нашей соседке проводку. Она говорит: «Бери на четвертинку за работу!»
Входит Ф е д о р.
Ф е д о р. На четвертинку она тебе дала? Неси обратно!
В о л о д я. Да я же…
Ф е д о р (кричит). Матрена! Матрена, забирай деньги!
Г о л о с М а т р е н ы. Какие гордые!
Ф е д о р. Забирай, говорю! (Володе.) Неси сейчас же!
Г о л о с М а т р е н ы. Сергей небось спасибо сказал бы!
Федор болезненно поморщился.
В о л о д я. Эх! Я-то думал в кино сходить! (Уходит.)
Ф е д о р. Вас, Николай Петрович, на кордон в гости приглашали.
С т у ж и н. Да, я знаю. Мы встретили Лайкина.
Ф е д о р. Пойдете?
С т у ж и н. Вместе с Марией.
Возвращается расстроенный В о л о д я. Ложится на скамью и вскоре засыпает.
Ф е д о р. Увидите Сергея, скажите ему… Погорячился я… Слышишь, Мария?
М а р и я. Да, отец. (После паузы.) Дуня уху из свежей рыбы сварила! Запах идет на весь поселок! (Смеется.)
Входит Д у н я.
Д у н я. Где Вовка?
М а р и я. Тише! (Показывает на спящего Володю.)
Д у н я. За хлебом надо сходить.
М а р и я. Я схожу.
Ф е д о р. Да уж лучше я. Ты на стол накрывай. (Посмотрел на Володю, ласково.) Беззаботной душе и на камне спится.
З а т е м н е н и е.
Из затемнения — та же декорация. Уже ночь. М а р и я сидит на скамье. Рядом — С т у ж и н.
С т у ж и н. О чем думаешь?
М а р и я. Так, ни о чем…
С т у ж и н. Почему ты ушла из театра?
М а р и я. Ушла… Так случилось…
С т у ж и н. И не вернешься больше?
М а р и я. Никогда. (Помолчав.) Какая светлая ночь. Теплая…
С т у ж и н. Белая уральская ночь… Был я в Ленинграде, видел белые ночи. У нас здесь не такие — лучше.
В окне показались В о л о д я и Д у н я.
Д у н я. Что я тебе говорила?
В о л о д я. А ты когда замуж выйдешь?
Д у н я. Иди спать.
В о л о д я. А скажи, какая это звезда?
Д у н я. Венера.
В о л о д я. Сама ты Венера! Это — Юпитер!
Д у н я. Отца разбудишь — орешь!
Скрываются.
М а р и я. Уже поздно.
С т у ж и н. А уходить не хочется. Это твой тополь?
М а р и я. Мой. А Володькин-то как вымахал!
С т у ж и н. Славный у вас отец… Вы все на него чем-нибудь да похожи.
М а р и я. В честь родившегося каждого из нас он посадил эти тополя. И оберегает их. Особенно этот. Он так его и зовет — Митрий.
С т у ж и н (задумчиво). Митя… (После паузы.) Я был у директора завода… Володе можно будет устроиться в токарном цехе учеником. Впрочем, он мог бы и без меня…
М а р и я. Спасибо, Николай…
С т у ж и н. А Сергея мне хочется к себе забрать. У нас интересная работа. Ребята мировые! Скоро здесь ударит нефтяной фонтан. Приедет много народу. И когда-нибудь тут вырастет город.
М а р и я. «Когда-нибудь»… Голубой город…
С т у ж и н. Мы-то с тобой увидим его. А не мы, так Володька с Дунькой. Эти уж — определенно!
М а р и я. Ты все такой же — романтический юноша!
С т у ж и н. Нет, Мария, моей юности. Ушла сразу и невозвратно… вместе с тобой… тогда… (Задумался.) Шумит тайга. Сколько в ней богатства скрыто!
М а р и я. Завидую тебе. Всюду разъезжаешь, ходишь по колено в грязи и веришь, что найдешь несметные сокровища. Что построишь здесь город. Ты счастлив. По-настоящему счастлив. А мне во что верить? Что делать мне? Чем заняться? Все позади. Одни воспоминания.
С т у ж и н. Мария!
М а р и я. Что?
С т у ж и н. Нет. Ничего. (Взял ее руки.) Не уезжай больше. Вдруг опять загорятся звездочки, про которые ты пела когда-то… Не знаю, что случилось у тебя с голосом, но я верю в твой талант! Верю в твою счастливую звезду!
Мария медленно бредет к тополям. Как воспоминание о прошлом, как мечта о будущем звучит «Вокализ» Глиэра.
М а р и я (прижалась к тополю). Совсем рассвело!
С т у ж и н. Мария…
Смотрят друг на друга. Большая пауза.
М а р и я. Ступай, Николай… Пора… Иди…
С т у ж и н. Ухожу… Уже ушел… Володя пусть сегодня же идет оформляться. Я вашему отцу все сказал. Спокойной ночи.
М а р и я. Спокойной ночи.
Стужин уходит. Мария смотрит ему вслед, машет рукой. Из окна высовываются В о л о д я и Д у н я.
А вы чего не спите?
Д у н я. Не хочется.
В о л о д я. Все в порядке? Я буду работать?
М а р и я. Подслушивали?
В о л о д я. Нет… Мы больше не будем, Маня.